— Не буду писать, посадишь.
— Последний раз говорю: не будешь — посажу, напишешь — отдай деньги в кассу и уезжай к чертовой матери! Да завтра чтобы вместе с главбухом были у телефона, мне нужно его подтверждение, что деньги в кассу отданы.
На второй день вечером Каспийцев с главбухом сообщили, что деньги в кассу леспромхоза возвращены. Ковалев позвонил в Спасскую Губу секретарю райкома Ксенофонтову, рассказал ему все и посоветовал сегодня же выехать в леспромхоз, под видом отчета привезти Каспийцева на бюро, исключить из партии и тут же арестовать. Так все и было сделано.
Чистые голубые глаза обошлись в сто с лишним тысяч рублей...
***
С полным правом Карелия может гордиться кадрами своих лесозаготовителей. Уцелели оставленные в тылу такие замечательные директора леспромхозов, как Пахомов, Курочкин, Глазов, Мамонтов; отозваны с фронта и вернулись после войны Дружинин, Тихомиров, Ефимов, Лебедев, Флюгрант, Брагин, Николаев и многие другие. С такими людьми можно решать любые задачи. Но их мало, чтобы поднять огромное хозяйство на двадцать миллионов кубов. Мало — приходится брать случайных людей.
Кадры постоянных рабочих лесных предприятий Карелии известны по всему Союзу. Кто не знает таких, как Готчиев, Пякконен, Вуорила, Мокеев? Их тысячи. Но и этого мало, приходится постоянно завозить, вербовать, вербовать...
В Москве заменили руководство Министерством лесной промышленности Союза ССР. Новый министр всю отрасль поднимал на дыбы. Все старое, сложившееся в лесопромышленном хозяйстве в течение десятков и даже сотен лет, безжалостно выбрасывалось на свалку. Умный, решительный, целеустремленный человек, не знавший никакой устали и не дававший покоя подчиненным, ставил хозяйство на принципиально новые рельсы.
Прекратилось строительство лесозаготовительных предприятий «на глазок», по наитию старых лесопромышленников, — теперь строили только по проектам; запретили строить бараки, вместо них специальные цехи лесозаводов выпускали стандартные щитовые дома; вместо лучковой пилы и лошади на лесосеку потоком пошли электропилы, трелевочные тракторы, автомашины и паровозы. Старые кадры руководителей с четырех- и семиклассным образованием (новый министр называл их «ваньками») заменялись людьми с высшим специальным образованием.
Даже само здание министерства было отделано совершенно заново. Казалось, новый министр хочет подчеркнуть: все прежнее для него неприемлемо.
Вот он сидит за столом в кабинете и собственноручно распределяет по лесопромышленным организациям узкоколейные рельсы. Дойдя до строчки «Минлеспром К-ФССР», министр ненадолго задумывается. Потом нажимает кнопку звонка и бросает появившейся в дверях женщине: «Росса ко мне!»
Секретарь министра звонит главному инженеру производственного управления: «Лев Владимирович, к министру!»
В приемной министра Росс увидел сидящего на диване Малышева.
— A-а, Александр Иванович, здорово! Чего сидишь?
— Да вот жду приема, да Нина Фроловна не пускает: занят, говорит.
— Посиди, я ему о тебе напомню.
— Слушай, Росс, — обратился министр к вошедшему в кабинет главному инженеру, — ты ведь в Карелии работал. Сколько, по-твоему, им надо узкоколейных рельсов?
— Когда я там работал, Георгий Михайлович, об этих вещах помину не было. Да зачем гадать, в вашей приемной сидит Малышев.
— Позови, — буркнул министр.
Он мельком взглянул в лицо вошедшего Малышева и, не вставая с кресла, словно нехотя сунул свою мягкую, выхоленную ладонь в большую руку бывшего каменщика.
— Малышев, сколько вам нужно узкоколейных рельсов?
— На будущий год, Георгий Михайлович? — несколько растерянно спросил Малышев.
— Сейчас сколько нужно? — чуть повысив тон, переспросил министр.
Александр Иванович не был готов ответить.
— Георгий Михайлович, — схватившись по обыкновению за подбородок, обратился он к министру, — разрешите, и позвоню в Петрозаводск. Это — одна минута...
— Вы кто такой? — вскинул глаза на Малышева министр. — Вы что кончали?
— Шесть классов только, Георгий Михайлович, — тихо ответил Малышев.
Министр медленно поднялся с кресла, не скрывая брезгливого выражения лица, осмотрел стоявшего перед ним Александра Ивановича с головы до ног, быстро сел обратно и крутнулся в вертящемся кресле в противоположную сторону. Он заговорил с Россом на какую-то тему, не имеющую к распределению рельсов никакого касательства. Казалось, о присутствии в кабинете министра одной из союзных республик он забыл.
Александр Иванович был совершенно шокирован всем происшедшим. Прежний министр относился к нему очень хорошо, принимал всегда по-товарищески. А сейчас... Но вопросы-то, с которыми он приехал, надо решать. Он неловко переступил с ноги на ногу и обратился к министру: