— Карта лесов Карелии на столе, Георгий Михайлович, поедем, куда прикажете.
— Давайте в Матросы, — подсказал второй секретарь ЦК, — это близко и не надо с железной дорогой связываться.
— Поехали, — решительно скомандовал министр.
Между Матросами и городом встретили машину с бревнами.
— Куда везут? — спросил министр Ковалева.
— Местная промышленность. Везут на станцию Шуйская. Там у них нижний склад и цех переработки.
— А лесопункт, куда мы сейчас едем, тоже к железной дороге возит?
— Нет, он возит на сплав. Нижний склад прямо в поселке у реки.
— А почему не к железной дороге?
— Расстояние вывозки удлиняется на тридцать километров. Мы стараемся везде возить как можно ближе — не хватает около трехсот автомашин.
Лицо Орлова, словно выточенное из мрамора, было спокойно, но глаза сверкнули в сторону Ковалева.
— Видал, Иван Иванович, — обратился он к начальнику отдела Госплана, — вы там меня каждый день за волосы таскаете, чтобы я сегодня давал крепеж, балансы, шпалы, строительные бревна, а они здесь все это спокойно к сплаву вывозят, им не к спеху, они плевать хотели на спешку.
— Но, Георгий Михайлович, — начал было оправдываться Ковалев, — ведь относительно автомашин...
— А я не с вами разговариваю, — бесцеремонно бросил министр и продолжал, обращаясь к работнику Госплана: — Перед самым отъездом сюда вызвали меня в ЦК и предупредили о необходимости резкого увеличения отгрузки крепежа. Шахты стоят, крепежа не хватает. А эти молодцы у нас на местах, видишь, что выделывают?
На лесосеке было много непорядка. Тракторный волок проложен плохо, деревья валили на стенку леса. Министр с кислой миной на лице долго молча смотрел на работу трактористов и вальщиков. Потом, повернувшись к сопровождающим, спросил:
— Из местного начальства есть кто-нибудь?
Представился молодой технорук лесопункта.
— Образование?
— Высшее лесотехническое.
Не сделав техноруку ни одного замечания, министр накинулся на Ковалева.
— На лесосеке у вас кавардак, лес вы возите к сплаву вместо железной дороги... Вы о чем думаете, товарищ Ковалев? Кто вам разрешит так дальше работать?
Выслушать объяснения Ковалева на обратном пути министр категорически отказался. На второй день все поехали в Пудожский район. До Медвежьегорска в одном вагоне ехал министр со своими работниками, во втором — секретарь ЦК, начальник Кировской железной дороги и Ковалев. Дальше поехали на автомашинах.
В Пяльмском леспромхозе директор Васильев, переведенный сюда с должности главного инженера Маленгского леспромхоза, очень толково и обстоятельно рассказал о состоянии дел в хозяйстве и о перспективе развития леспромхоза.
— Какова проектная мощность? — глядя на карту леспромхоза, спросил министр.
— Триста тысяч кубометров в год, — ответил Васильев.
— А почему не шестьсот?
— Нельзя шестьсот, — вмешался в разговор Ковалев, — вырубим при таких объемах всю базу за пятнадцать лет.
Министр молча уставился на Ковалева. Он его рассматривал так, словно они встретились впервые. Внимательно, с ног до головы и обратно и снова снизу вверх. В комнате воцарилась тяжелая тишина.
— Вы, Ковалев, — министр лесной промышленности союзной республики, а думаете, мне кажется, о чем угодно, но не о пользе народного хозяйства.
И, наклоняясь снова над картой, министр стал давать конкретные указания по перепроектированию леспромхоза на шестьсот тысяч кубометров в год. Ковалев не слушал. «Надо оспорить, — думал он, — но как? Доводов сильнее у меня нет». Он понимал, что убедить министра почти невозможно, что Орлов дает указание прямо главному инженеру проектного института, не подчиненному Ковалеву. И потом это глубокомысленное молчание начальника лесного отдела Госплана СССР и второго секретаря ЦК Компартии Карелии...
— Георгий Михайлович, — решился Ковалев, — леса Пудожского района, а следовательно и Пяльмского леспромхоза, являются почти единственной сырьевой базой Кондопожского бумкомбината. Комбинат реконструируется с резким увеличением мощностей. Мы же лет через пятнадцать его без сырья оставим.
Министр оторвался от карты, круто повернулся в сторону Ковалева и впился в него злыми глазами. Было очевидно: возражения крайне раздражали его.
— Вы где работаете, товарищ Ковалев, в лесной или в бумажной промышленности? Может, вас бумажники к себе работать возьмут, попроситесь. Отпущу.
В Пудожском леспромхозе организация лесосечных работ министру понравилась. А главное — понравился лес. Он с восхищением смотрел на могучие ели, высота которых достигала двадцати восьми метров.