— Это весело, да? — сказала я ему, переворачивая тарелку, чтобы он мог вытереть заднюю часть.
Он одарил меня зубастой ухмылкой и с энтузиазмом кивнул.
— Ты понял, manito (пер. братишка)? — Когда мы закончили, я высушила руки на запасном полотенце. — Мальчики тоже моют посуду и убирают за собой, Эмилио.
— Sí, Элла. — Он кивнул, глядя на меня большими карими глазами. — Мальчики убираются.
— Вот так, Эми! — воскликнула я, притянув его к себе и чмокнув в лицо.
Он захихикал, ему нравилось, когда я вела себя как целующийся монстр. Руки Эмилио обхватили мои плечи, и он приглушил свой мальчишеский смех у меня на шее. Я выключила свет на кухне и понесла его наверх.
После того, как его ночная рутина была завершена, мы с родителями уложили Эмилио в кровать и поцеловали его на ночь. На моем телефоне высветилось сообщение.
Буду у тебя через 20 минут.
Я притворилась, что зеваю.
— Я иду спать.
Мама и папа скептически посмотрели на меня. Было только 9 часов вечера.
— У меня все еще болит голова после вчерашней тренировки.
Полная ложь. Кейд собирался принести ответы на математическое задание этой недели. Математика не была моей сильной стороной, а Кейд был гением во всем, что касалось цифр. Именно поэтому он взял на себя обязанность помогать мне еженедельно.
— Хорошо, милая, — сказал мой папа. — Иди в постель и прими обезболивающее.
Как только родители удалились в свою спальню, я на цыпочках вернулась на кухню, беспокойство охватило меня. Я не могла дождаться встречи с ним, поэтому приготовила любимое блюдо Кейда: два шампуррадос – мексиканский горячий шоколад с добавлением чили.
Мои родители обожали Джошуа, но к Кейду относились настороженно. Я замечала фальшивые улыбки и подозрительные взгляды, которые они бросали на него всякий раз, когда мы устраивали совместные семейные ужины. Им казалось странным, как Кейд и Оливия появились на свет, и еще более странным, как Ремингтоны хранили молчание на тему своих новых детей.
Среди стервятников нашего общества ходили сплетни, что у Вэнса Ремингтона была любовная связь, и он, наконец, решил взять на воспитание своего незаконнорожденного отпрыска. Вэнс и Джулия, вечно властная пара нашего общества, оставались невозмутимыми, к всеобщему недовольству.
Но если бы мои родители попытались узнать Кейда поближе, они бы поняли, что он был простым мальчишкой, который происходил из неблагополучной части города и делал все, что ему было нужно, чтобы выжить. Его жесткая внешность и опущенные глаза говорили о многом.
Они должны были спрашивать его о таких вещах, как: Кейд, как ты сегодня? Хорошо ли ты питаешься? Как ты приспосабливаешься к новому дому? Как твое психическое, физическое и эмоциональное здоровье?
Вместо этого они задавали ему поверхностные вопросы, на которые получали короткие, вежливые ответы: Кейд, тебе нравится твоя новая школа? Много ли у тебя появилось друзей? Есть ли у тебя трудности с какими–либо предметами? Ждешь ли ты с нетерпением нового хоккейного сезона?
Можно ли винить его за то, что он не может открыться?
Кейд был нежной душой с духом одинокого волка. Он был замкнутым, но стоило разрушить эти барьеры, как под ними сверкал бриллиант. Я обнаружила, что он легко краснел, не был грубым и безоговорочно высказывал свое мнение, если чувствовал себя комфортно рядом с кем–либо. Хотя он ходил по школе с темной аурой, которая кричала «не трахайся со мной», я полагала, что он отгоняет тех, кто может причинить ему вред.
За последние недели мы с Кейдом сдружились.
Все началось с того, что я сидела рядом с ним на уроке математики в первую неделю школы. Я узнала, насколько Кейд умен, когда мы работали над раздаточным материалом. Я сказала ему, что он может стать моим лучшим другом, если пообещает помогать мне с заданиями по математике. Он тихо хихикнул и согласился. Потом все продолжилось тем, что мы сидели под дубом во время ланча, делясь сэндвичем с грилем из буфета. Мы отдыхали в дружеской тишине. Мы даже начали зависать в Хижине Марни после тренировок по чирлидингу и хоккею, разговаривая обо всем, кроме его... прошлого.
Но мы скоро к этому придем, я знала.
Меня переполняла гордость от мысли, что я узнала этого сложного, удивительного парня так, как не знал внешний мир. Он доверял мне, но все еще учился отдавать мне все больше частичек себя. Подшучивание и химия между нами разворачивались с легкостью. Я знала многих своих друзей годами, но что–то в этой связи с Кейдом было совсем другим.
Он понимал меня.
Он улыбался мне.
Он смеялся вместе со мной.
Он не делал этого с другими.
Кэлли и Дарла были моими лучшими подругами всегда, но я никогда не чувствовала себя с кем–то так комфортно, как с Кейдом. Его энергия уравновешивала мою. Он был тихим и наблюдательным, а я — дерзкой и энергичной.
Он был спокойствием для моей бури.
Он был идеален, и точка.
Мне выпала честь представить Кейда в Святой Виктории. Хоккейная команда приняла его с распростертыми объятиями за его талант, а девушки из команды сочли его сексуальным. Я видела, как они нетерпеливо аплодировали на трибунах во время последней домашней игры. Кейд был опытным защитником с устрашающим броском, но их визги не имели ничего общего с его способностью играть в хоккей.
Поэтому я взяла на себя ответственность заявить о себе.
Теперь все болельщицы знали, что он мой новый лучший друг. Если вы хотели к нему подойти, вам нужно было сначала пройти через меня.
А я была стойкой сучкой.
Кейд Киллиан Ремингтон был моим.
Вернувшись в свою комнату, я приглушила свет, зажгла несколько свечей и переоделась в голубые треники с высокой талией и трикотажный бюстгалтер в тон, прежде чем стук в балконную дверь заставил меня вздрогнуть.
Я выглянула через плечо и... О, Боже.
Кейд.
Он должен был написать мне, когда будет внизу, чтобы я могла незаметно провести его внутрь. О чем он только думал?
Его кулак ударил по стеклу, и я поспешила к нему. Распахнув двери, я уставилась на него.
— Ты спятил? — прошептала я, заводя его в свою комнату. Он споткнулся, когда снимал обувь на пороге. — Как ты сюда забрался?
Позади него сумерки превратились в чистую тьму.
Щеки Кейда были розовыми от холода. Он стряхнул с плеч свою школьную сумку и бросил ее у наших ног.
— Я воспользовался лестницей, удобно расположенной сбоку от твоего балкона.
Я схватил в кулак его кожаную куртку и встряхнул его.
— Ты мог погибнуть, если бы упал! Или, по меньшей мере, получить травму! Больше так не делай!
Он засмеялся, качая головой.
— Я в порядке, Элла. Я хотел сделать тебе сюрприз.
— Вот это сюрприз! — рявкнула я, понизив голос. Мое сердце заколотилось в груди от страха. Обычно я была любительницей острых ощущений, но не в том случае, когда речь шла о его безопасности. Что, если бы его нога или рука соскользнула? — Это было безрассудно с твоей стороны.
— Думал, тебе нравится бунтарское поведение?
— Не тогда, когда это означает потерять тебя... когда я только–только нашла тебя.
Его рот разошелся в улыбке.
Я закрыла глаза, понимая, что сказала лишнее.
Кейд с трудом сглотнул.
Внезапно он с силой притянул меня к себе, для душераздирающего объятия. Я обхватила его за талию и вдохнула его знакомый, успокаивающий запах.
Воздух между нами наполнился электризующей энергией, и я сосредоточилась на этом вновь обретенном чувстве прикосновения моего лучшего друга.
— Прости меня, принцесса. Больше не буду, — пробормотал он, положив свою щеку мне на макушку. Его голос щекотал мне кожу головы.
Это был первый раз, когда он назвал меня принцессой. Я улыбнулась, мне понравилось, что он назвал меня так.