Странное чувство появилось в моей груди.
Эта девушка беззастенчиво проверяла меня. Но, прежде всего, она была первым человеком за долгое время, который не смотрел на меня с жалостью. В отличие от многих других людей в моем окружении.
И, возможно, именно это вызвало улыбку на моем лице.
Она впервые за это лето заставила меня почувствовать себя нормальным шестнадцатилетним подростком, а не разбитым мальчишкой, на коже которого больше рваных ран, чем можно было сосчитать на ее красивых пальцах.
После того, как я докурил сигарету и пошел к семье на крыльцо, меня охватила дрожь. Тетя Джулия выглядела спокойной, проводя пальцами по своим белокурым локонам, а Оливия была в ее объятиях. Джошуа выглядел скучающим, и я совершенно не обратил внимания на сердитое выражение дяди Вэнса, когда мы вошли в дом.
В моем нутре кипело тихое волнение от предвкушения того, что я снова увижу ее.
Тогда я еще не мог знать, что Элла Ксимена Кордова станет первой девушкой, которую я полюблю.
Или что она будет первой, кто вырвет мое сердце.
ГЛАВА 1
Ад на Земле
17 октября 2014 г.
11:40 вечера.
Элла, 18 лет
Среди элиты Святой Виктории существовала извращенная традиция.
Ночь Посвящения.
Ночь, которая проводилась на третьей неделе октября, чтобы начать праздник Дьявола. Ночь, которую одновременно и ждали, и боялись, наполненная смелостью и пугающими выходками. Двадцатилетняя традиция, когда члены команд по чирлидингу и хоккею врывались в школу и заставляли первокурсников клясться в верности делу, которое важнее их самих. Посвящение в члены команды, чтобы утвердить свои позиции в составе.
Ночь, которая давала студентам повод вести себя аморально и чувствовать, что они действительно достигли пика в старшей школе.
Ночь Посвящения была церемонией инициации.
Почтением.
Развращенная церемония, которая открывала самые глубокие, самые развратные уголки души этих людей. В конце концов, Дьявол танцевал на плечах каждого, а ученики Святой Виктории было печально известно тем, что вальсировали с ним.
Вот что происходит, когда твои родители живут в достатке, а ты скучаешь, имеешь права и снобизм. Опасность, наркотики и все, что приносило временный кайф, были твоими лучшими друзьями.
В толпе из тридцати человек, собравшихся в фойе Святой Виктории, где, по слухам, обитают привидения, в ожидании дальнейших инструкций бурлила энергия и предвкушение.
В ожидании того, что ночь разврата наконец–то начнется.
Столетия назад Святая Виктория была известным материнским домом — женским монастырем, можно сказать. Сто лет назад он был переделан в среднюю школу. За прошедшие годы она была слегка отремонтирована, но жуткая атмосфера навсегда осталась связана со зданием в готическом стиле.
При дневном свете это было терпимо. В сумерках оно превращалось в жуткое чудовище. Как будто стены жили и дышали старыми сказками.
Я быстро огляделась, но меня встретила темнота. Ее разрывали клинья света, исходящие от наших фонарей. Страх быть пойманной не позволял нам включать свет, как только мы пробрались внутрь школы.
Моя лучшая подруга, Кэлли Маковски, суетилась рядом со мной.
— Когда же они начнут? — прошептала она, проводя ладонями вверх и вниз по рукам. — Мне так холодно.
— Вот что ты получаешь за то, что так наряжаешься, — дразняще пробормотала я.
Кэлли была одета в простое белое платье с красной накидкой, а ее ноги были голыми, если не считать пары балеток. Со своими шикарными волосами, уложенными вокруг лица, она была похожа на ангела, а не на распутную Красную Шапочку. Кэлли любила Хэллоуин, поэтому и надела этот костюм.
— Мне нравится твой костюм, — сказал Бо Маккензи откуда–то сзади нас.
Я забыла, что он здесь. Бо был защитником в хоккейной команде. Милашка с мечтательными голубыми глазами и светлыми волосами, который был влюблен в Кэлли с тех пор, как нам было восемь лет.
Мне не нужно было видеть лицо Кэлли, чтобы понять, что она покраснела.
— Спасибо, Бо. Я рада, что кто–то оценил мой наряд.
Я добродушно закатила глаза и снова сосредоточилась на сцене передо мной. Большинство людей были одеты в форму болельщиц или хоккейные майки, а некоторые носили вульгарные маски и настоящие костюмы для Хэллоуина.
Я выбрала что–то менее заметное: джинсы с высокой талией, черную кожаную куртку, оранжевый вязанный бюстгальтер и небольшую сумку с необходимыми вещами, например, фонариком. На всякий случай я положила в карман свою фирменную черную лыжную маску. Я ни за что на свете не рискнула бы попасться, если бы все пошло наперекосяк. Последствия того, что мои родители узнают, что у их хорошенькой дочурки есть бунтарская жилка, связанная с таким дерьмом, как это, не стоят потенциальной взбучки.
Они сделали бы из меня пример для моего младшего брата Эмилио, лишив меня прав на машину, посадив под домашний арест и превратив мою жизнь в сплошное мучение. Не имело значения, что мне было восемнадцать. В их глазах я навсегда останусь маленькой девочкой.
Справа от меня раздалось хихиканье. Группа чирлидеров–первокурсников, одетых как The Hex Girls (прим.пер. женская эко–готик–рок–группа), делали селфи с раздражающими утиными мордочками. Горстка юниоров из хоккейной команды притворялась, что демонстрирует им свои мускулы, подняв над головой маску Гая Фокса.
Болтовня вскоре прекратилась, когда Дарла Хилл — мой со–капитан в команде поддержки — закрыла рот руками, как импровизированный громкоговоритель, и заговорила.
— Добро пожаловать на двадцать первую ежегодную Ночь Посвящения Святой Виктории!
Толпа разразилась бурными хлопками. Мы с Кэлли остались неподвижными, обменявшись понимающими взглядами. Дарла наслаждалась вниманием, отбрасывая свои вороные волосы за плечи с улыбкой королевы красоты.
Рядом с ней Шон Джейкобсен III, капитан хоккейной команды Рейнджерс, ревел, вскидывая руки вверх. Аплодисменты усилились в разы, и я вздрогнула.
Шон был тем, кого можно было бы назвать клоуном класса. Он часто выглядел как дурачок, но у него было золотое сердце. Мы были в близких отношениях — ненавидели и любили друг друга, делая акцент на первом. Последние годы средней школы были наполнены тем, что мы разыгрывали друг друга.
Сегодня вечером Дарла и Шон были зачинщиками. По традиции, ведущими вечера должны были быть оба капитана одной из команд. Поскольку Дарла в своих амбициях жонглировала между тем, чтобы стать звездой реалити–шоу и ведущей, я позволила ей быть в центре внимания. Она могла бы вести шоу вместе с Шоном, если бы меня это волновало.
Я бы предпочла быть активным участником сегодняшней игры.
— Мы собрались здесь, потому что верим в продолжение наследия, заложенного нашими предшественниками, — кричала Дарла. — Мы собрались, чтобы поздравить новых членов нашей команды. И, самое главное, мы собрались, чтобы показать вам, что значит поклясться в верности этому тайному кругу.
Раздалось скандирование «рейнджеры, рейнджеры, рейнджеры», пока Шон не заставил всех замолчать.
— Преданность и доверие являются основополагающими элементами любых отношений. Ночь Посвящения ничем не отличается. Вам предстоит продемонстрировать свое доверие, работая вместе со своими товарищами по команде над выполнением каждого задания, которое вам дается. Вы продемонстрируете свою лояльность, не говоря об этой ночи посторонним. Не сделаешь этого, и можешь поцеловать свое место в команде на прощание.
Шон начал с того места, где остановилась Дарла, его рокочущий голос разносился по всей орде. Новички слушали с восторженным вниманием, в то время как такие люди, как Кэлли и я, которые делали это уже три раза, просто стояли в стороне, нетерпеливо ожидая начала игры.
— Правила просты. Не снимать и не фотографировать. Не разговаривать, за исключением тех, кто в твоей команде. Ничего не ломать на территории школы, кроме как рисовать члены на доске мистера Кроули. — Люди смеялись над этим. — Что касается шалостей, то все, что не физическое и не включает в себя разбивание дерьма в кампусе, является честной игрой.