— Привет, милая.
— Эй, querido, — ответила я, и Кейд бросил на меня пристальный взгляд, потому что я использовала его особое ласковое обращение для другого.
Считайте меня мелочной, почему бы и нет.
Я дразнила своего парня, что если бы я не оказалась с ним, то попытала бы счастья с Натаниэлем Нереусом Зеферино — ходячим, болтливым, современным греческим богом. Один из самых красивых парней, которых я когда–либо видела. Подобно светловолосому Сэму, у него были черные волосы, более объемные на макушке и коротко подстриженные по бокам. Два бриллианта сверкали в его мочках ушей и только добавляли ему мужественности. У него была легкая щетина, которая только подчеркивала его внешность кинозвезды.
Мальчики дружили уже давно. Сэм познакомился с Нейтом год назад, когда они записались в один и тот же бойцовский клуб. Нейт и Нико познакомились в школе Вествуд. А Кейд познакомился с Николасом на одном из забегов. Мы все учились в разных школах, но наша дружба просто завязалась.
Как только парни надели маски, мы направились в сторону закрытой арены, наши телефоны освещали нам путь. Кейд подошел ко мне вплотную, но я держала дистанцию... От него пахло сигаретным дымом, и я это ненавидела.
Он сжал челюсть и молчал.
Свет от далекого фонарного столба освещал стену, которую мы планировали разрисовать. Это была месть Кейда. Директор Хилл затаила на него маленькую, незрелую обиду, и это был его способ отомстить ей.
Нейт бросил рюкзак на землю, и мы порылись в нем. Мы с Сэмом начали бороться за единственный синий аэрозольный баллончик с краской. Поскольку он был большим ребенком, он отказался отдать его. Кто сказал, что рыцарство умерло?
Кейд схватил баллон черного цвета и обошел нас стороной. Я чувствовала его разочарование. Я прикусила язык, прежде чем сказать, что–то, чего не смогу взять обратно.
— Я собираюсь начать с этого, — сообщила я никому конкретно. Кейд услышал меня, но продолжил идти к дальнему концу, чтобы создать свое граффити.
Неважно.
Я пробралась к месту на правой стороне стены, Сэм занял середину, а Нейт и Нико начали с левой стороны.
Нейт, как всегда, художник, сосредоточился, рисуя черный круг. Что бы он ни сделал, это будет шедевр.
А что касается остальных? Спорно.
Николас присел рядом с Нейтом и начал выводить буквы К, И, Н, Г. Нейт посмотрел на него сверху вниз.
— Это не ловко, брат.
Нико пожал плечами.
— Мне похуй. Я не из этой школы и не из этой части города.
Нейт творил магию на стене — глаза с длинными ресницами и темными бровями. Когда я спросила, кто это, он ухмыльнулся и сказал, что девушка. Специально решил не уточнять. Зная, что мое любопытство будет убивать меня медленно.
— Твоя девушка? — спросил я, пытаясь нарисовать фиолетовый цветок. — Как ее зовут?
Казалось, что его рот дернулся за вязаной маской.
— У меня нет девушки, Элла.
Рядом со мной Сэм рисовал пару сисек, как будто он потомок Пикассо.
А Кейд обводил свой рисунок.
— Это для директора Хилла? — спросила я Кейда. Я уже знала ответ.
Он хмыкнул в ответ, не отрываясь от своей работы. Отлично, молчаливое общение.
Вечер начинался так хорошо. Я отомстила Киану. Теперь Кейд получал свое, не позволяя мне участвовать в этом. Если он хотел вести себя так, значит, так тому и быть. Не я же курила, когда обещала бросить.
Поэтому я подошла поближе к Сэму, который наносил последний штрих на свое граффити. Соски на груди телесного цвета размером D.
— Мило. Кому ты это посвящаешь, казанова?
— Моей будущей жене.
— Черт. Уверена, ей будет приятно узнать, что ты так красочно ее нарисовал. Кстати, одна из ее сисек какая–то кривая.
Он постучал себя по подбородку.
— Ты так думаешь?
— Да, черт возьми. Посмотри на нее. — Я посветила фонариком на левую. — Так кто же эта счастливица?
— Да, чувак. Скажи ей. — Кейд решил, что сейчас самое время вмешаться. — Держу пари, что Элла действительно ее знает.
Нико выглядел потерянным, а Нейт хмыкнул.
Сэм ворчал.
— Оставьте меня в покое. Никого нет.
Его лицо, несмотря на попытку оставаться бесстрастным, говорило об обратном.
Почему никто ничего мне не говорит?
— Как ее зовут?
Сэм прошептал, достаточно низко, чтобы слышал только я, с благоговением.
— Анна.
Анна? Я бросила на него странный взгляд, не совсем понимая.
Он больше ничего не сказал, продолжая наделять безликое тело вагиной и напевая под нос что–то вроде итальянской любовной песни. К тому времени я его уже не замечала.
Кейд почти закончил свое граффити. Это был кулак с поднятым вверх средним пальцем размером с ладонь. Директор Хилл могла не знать, что это было направлено непосредственно на нее, но смысл был в этом. Как и наслаждение Кейда.
— Это выглядит хорошо, — сказала я.
— Скажи то, что ты действительно хочешь сказать.
О курении, он имел в виду. Я бы так и сделала, но вокруг него все еще витали гневные флюиды «я–знаю–я–тебя–разочаровал». Кейд был из тех парней, которым нужно дать время остыть, прежде чем подходить к делу. Я боролась с желанием сорвать с него маску и поцеловать его, но все же дала ему время.
Сэм нарисовал две параллельные линии, еще две боковые, а потом мы играли в крестики–нолики, пока остальные занимались завершением своих граффити. Я была Х, а он – О.
Когда Кейд закончил свою месть, я подошла к нему поближе.
— Ты собираешься подписать это?
— Я не могу подписать «Килл» — это будет слишком очевидно.
— Ты можешь написать PH (прим.пер. в оригинале директор Хилл – Principal Hill) для директора Хилла. Это не приведет к тебе, но получатель рисунка будет ясен.
С художественной точки зрения, работа Нейта на стене была самой красивой. Остальные бледнели по сравнению с ним, выглядя как уродливые, мультяшные смеси.
— Хорошая работа. — Нико похлопал Кейда по спине. Мой парень написал PH мелким черным шрифтом. — Директор Хилл обделается, когда узнает об этом в понедельник утром.
Кейд кивнул, но продолжал смотреть на меня.
Почувствовав, что нам нужно уединиться, остальные ребята стали рассматривать работы Нейта и комментировать их, как будто они были в картинной галерее. Сэм сделал универсальный знак «поцелуй шеф–повара» пальцами и похвалил его, а Нико притворился, что хочет сделать ставку.
— Прости, что покурил, — негромко извинился Кейд. — Я обещал тебе не делать этого, и сделал. Ты знаешь, что я не нарушаю обещаний, данных тебе.
— Все в порядке, Кейд. Если тебе снова захочется курить, поговори со мной, пожалуйста. Если ты делаешь это только потому, что чувствуешь давление... — Я замялась, и он понял.
Он придвинулся ближе, чтобы поцеловать мой лоб поверх наших масок.
— Я не буду.
Вдруг вдалеке послышались звуки полицейских сирен. Мы все в тревоге посмотрели друг на друга и быстро собрали вещи, побежав к машине Нико и мотоциклу Кейда. Мы поспешно попрощались, а затем Кейд рванул с места.
Он мчался с максимальной скоростью, пока все вокруг нас не размылось. Сердце громко забилось. Неужели нас кто–то увидел?
Я даже не заметила, как мы въехали в мой закрытый поселок. Я сделала глубокий, душераздирающий вдох, когда Кейд заехал на мою подъездную дорожку. Я спрыгнула, и Кейд опустил подставку для ног.
— Это было весело.
В его глазах плясало веселье.
— Мне было хорошо с тобой, детка.
Я наклонилась вперед и обвила руками его шею.
— Мне нравится делать с тобой плохие вещи.
— Разве я не знаю этого? — прошептал он.
Я сняла с него шлем и наконец–то поцеловала его.
Его руки забрались под мою юбку и погладили мою попку.
Именно так нас и застал мой папа.
Он вышел из дома, его черты лица выражали кровавое убийство. Франциско Кордова выглядел так, будто вот–вот выйдет из себя. Но он был бизнесменом прежде всего, и он вновь обрел собранное самообладание.