— Потому что тебя не было рядом, когда это было важнее всего! — Я наконец–то вышла из своего транса. Мне было все равно, слышит ли внешний мир спор, бушующий внутри. Это давно должно было случиться. — Ты отстранился от меня на несколько недель, Кейд! Ты мог не изменять до вечеринки, но в ту ночь ты все равно изменил!
В следующий момент его руки отбросили студенческую парту, разделявшую нас. Он ударился о разбитое стекло на полу и столкнулся с соседней партой.
— Пошла ты, Элла! — прорычал Кейд, на его шее выступила вена. Сырая агония расплылась по его лицу, его тело вздымалось. На этот раз я вздрогнула и отступила назад, подошва моих ботинок хрустела по стеклу подо мной. — Я даже не знаю, зачем я с тобой возился. В тебе столько чертовой гордости. Ты убежала, не выслушав меня. Черт возьми, я был не просто твоим парнем, я был твоим лучшим другом. Это должно было что–то значить!
Мой желудок сжался, когда я услышала эти слова. Они вырвались из его горла. Кейд говорил так, словно он действительно не чувствовал себя виноватым. Это меня не устраивало.
Потому что если он не был виновен...
— Доказательства были. Что мне оставалось делать? — Я подначивала его, находясь в нескольких секундах от того, чтобы взять бейсбольную биту и разбить что–нибудь, чтобы выпустить бурю, бурлящую внутри меня. — Ты неделями игнорировал меня. Когда я спросила тебя об Айрин Блэк, ты огрызнулся. Я верила тебе, что ты не изменял мне с ней, но новая блондинка, отсасывающая у тебя на вечеринке, говорит об обратном. Ты был неверен мне, Кейд. Просто, блять, признай это!
За два дня до вечеринки я столкнулась с Кейдом в раздевалке для мальчиков после хоккейной тренировки. Ходили слухи, что он поцеловал Айрин Блэк на прошлой неделе на вечеринке Рейнольдсов. Насколько я понимаю, он поцеловал ее только один раз, и то на вечере посвящения два года назад. И то, это было на спор.
В ночь празднования дня рождения Джоша я пришла извиниться и сообщить Кейду кое–какие новости. Пока я не застала его за тем, как его трахает другая девушка со следами помады по всему лицу.
— Что ты должна была делать? — сплюнул Кейд. Я отвела взгляд от его разъяренного лица. — Ты должна была выслушать меня! Ты должна была поверить мне, когда я сказал, что любил тебя!
Я любил тебя.
— Вместо этого ты играла в судью, присяжного и палача и заточила меня в темницу воображаемой тюрьмы, — прохрипел он, подходя ближе. В его лице больше не было злости, только полное поражение. Он легонько взял меня за подбородок и повернул его в свою сторону. — Ты причинила мне боль, Элла.
— Ты тоже причинил мне боль, Кейд.
Наши взгляды встретились. Это был самый честный разговор, который мы вели друг с другом. Его глаза были лужами боли. В моих отражалась боль, которую я чувствовала после того, как ушла с вечеринки и побежала домой только для того, чтобы испытать еще более глубокий шок.
— Я пришел к тебе на балкон, чтобы все объяснить, но ты меня отшила. Разговор со мной помог бы залечить твою боль, но ты отказала мне, — прошептал Кейд.
Наши груди почти соприкасались. Он наклонил свое лицо вниз, в то время как я наклонила свое вверх.
— Ты не хочешь, чтобы я вспоминал прошлое, но охотно бросаешь его мне в лицо. Я тебе не груша для битья. Я не должен был отстраняться от тебя, но у меня были свои проблемы.
Стоя так близко, я могла рассмотреть в его глазах каждую черточку. Знакомый запах обнимал меня, как давний друг. Утешал меня несмотря на то, что принадлежал единственному человеку, который мог причинить мне боль.
Который причинил мне боль.
Я подумала, не стоит ли мне просто признаться и рассказать ему правду. Пусть он поймет, почему его предательство так глубоко ранило меня. Когда–то мы были лучшими друзьями, а лучшему другу всегда говорят правду, верно?
Пришло время сорвать повязку.
— Я пришла на вечеринку Джоша в тот вечер, чтобы извиниться перед тобой за то, как я обошлась с тобой в раздевалке. Мне бы не понравилось, если бы кто–то бросил обвинения в мою сторону без доказательств. Мои эмоции были на взводе, но это не повод бросаться на тебя. — Я закрыла глаза, готовясь к следующему приливу. — И все же извинения были не единственной причиной, по которой я была там... Я должна была сказать тебе кое–что важное.
— Продолжай, — мягко попросил Кейд. Наши дыхания смешались. — Скажи мне, Элла.
Я протянула руку между нашими телами и прижала ее к животу, глядя ему прямо в глаза.
— Я была беременна нашим ребенком.
Кейд отшатнулся от меня, как будто я дала ему пощечину.
— Нет.
Я проглотила комок в горле и посмотрела вдаль, на манящее меня лунное небо.
— Да.
Мой бывший парень выглядел ошарашенным, пока переваривал мои слова. Я наклонилась, чтобы подобрать отброшенную бейсбольную биту.
Я была на шестой неделе беременности, когда нашла его на вечеринке, запертым в спальне с блондинкой, сидящей у него на коленях. Прежде чем пойти к нему, я сделала три теста на беременность, чтобы подтвердить свои подозрения, сказав себе, что аккуратно сообщу ему новость, когда найду его.
Мы были командой. Мы все делали вместе. Беременность в восемнадцать лет не входила в мои планы. Но жизнь преподносит сюрпризы, и нам обоим пришлось смириться с тем, что презерватив порвался, когда мы, как животные, занимались этим на заднем сиденье моего Porsche.
— Почему ты мне не сказала? — Кейд дышал неровно, его затуманенные глаза поднялись к моим. — Ты была беременна, и ты...
— У меня случился выкидыш в ночь вечеринки.
Я ехала обратно домой в тумане душевной боли. У меня свело живот, и я чувствовала жар во всем теле, как будто не могла дышать. Месяцы стресса тяжко давили на меня. Борьба за успеваемость. У моих родителей были проблемы в браке, и они вымещали их на нас с Эмилио. У моего парня не было времени на серьезные разговоры, которые не включали бы в себя грязные словечки. И многое другое.
Боль в нижней части живота усилилась. Каким–то образом мне удалось поднять себя по лестнице и затащить в туалет. Ужас ворвался в меня, как шаровая молния, когда я подняла юбку и обнаружила вердикт.
До этого момента я никогда не чувствовала такой острой потери.
— А ты был слишком занят всем остальным, чтобы заметить, через что я прошла, — закончила я.
Кейд резко втянул воздух, что не помогло вернуть цвет его лица. Он покачнулся, и его руки поднялись, чтобы... обхватить мое лицо... но он уронил их по бокам.
— Почему ты не сказала мне, Элли?
Мои глаза жгло.
Мне никогда не было легко плакать, но что–то в уязвимости этого мальчика вызвало во мне эмоции. Что–то в ребенке, которого я не была готова родить, но уже любила, пробудило во мне эмоции.
— В чем был бы смысл? Я была зла на весь мир и нуждалась в том, чтобы меня оставили в покое. — Я покачала головой. — Ты отстранился от меня на несколько недель, а потом вступил в интимную связь с другой девушкой в своей постели, пока твоя беременная подружка наблюдала за тобой у двери твоей спальни. По моему мнению, ты не заслуживаешь того, чтобы что–то знать.
— Элла...
Я направилась к чучелу ворона, сидящего на вершине шкафа. Я сбила его бейсбольной битой. Я так устала от Кейда, от этой ночи и от этих гребаных неудачных отношений.
На лице Кейда было написано страдание, когда он смотрел, как я иду к двери. Он выглядел ошеломленным моим откровением. Часть меня была рада, что он выразил искреннее раскаяние по поводу нашего мертвого ребенка.
— Ты ненавидишь меня, Элла?
Вопрос был произнесен с такой грустью и мрачностью, что я остановилась. Я сжала мягкую игрушку в кулаке, сминая прикрепленное к ней задание.
Ненавидела ли я Кейда? Нет.
Я ненавидела то разочарование, которое он вызывал, в то время как он должен был быть единственным человеком в моей жизни, который поймает меня, когда я упаду.
— Я не хочу.
— Мне чертовски жаль, Элли. — Его голос был таким глубоким, что я вздрогнула. На секунду мне показалось, что плотина прорвется и Кейд расколется так же, как я несколько месяцев назад. Я заметила непролитые слезы в его глазах, и этого было достаточно, чтобы разжечь медленное пламя в моей груди. — Если бы я мог повернуть время вспять и сделать все по–другому, я бы сделал это. Я был бы рядом с тобой. Я бы держал тебя за руку во время всего этого. Черт, я бы утешал тебя. Не как твой парень, а как мальчик, который был твоим лучшим другом.