Не спасибо за прощение. У меня его еще не было.
И, возможно, никогда не будет.
Это меня потрясло.
Свет над нашими головами пару раз мигнул. Дразня нас, что время идет.
— Конечно, я рада, что с ними теперь все в порядке.
Мой взгляд остановился на подтянутом животе Эллы. Я пристально смотрел на кусочек кожи, открывавшийся там, где заканчивался лифчик и начинались джинсы с высокой талией. Если бы у Эллы не случился выкидыш, она была бы сейчас на четвертом или пятом месяце.
Я представил, как ее живот раздувается от моего ребенка, и глубокий первобытный инстинкт вскрикнул от удовлетворения. Мы говорили о том, что, когда–нибудь поженимся и создадим семью.
Но мы все делали неправильно.
Боже, мы бы уже были на пути к тому, чтобы стать родителями. Я никогда не думал, что буду готов стать отцом, но что–то внутри меня неистово любило этого ребенка, который так и не смог появиться в нашем мире.
— Когда ты потеряла ребенка, как ты справлялась?
Она вздрогнула, и я сделал шаг вперед. Мне нужно было, чтобы она увидела меня и только меня. Я уперся кулаками в полку позади нее, закрывая ее собой.
— Пожалуйста. Скажи мне.
Глаза Эллы поднялись к моим, наполненные душевной болью. Мне так и хотелось провести пальцами по ее волосам, чтобы утешить ее, но я сдержался.
Она с трудом сглотнула.
— Я связала пинетки для нашего малыша.
Острая боль пронзила мое сердце.
— Боже, Элла.
Слова вырвались из меня, тоненький шепот эхом отозвался в пространстве, разделяющем наши рты. Элла выдохнула его с крошечным хныканьем. Я прижал наши лбы друг к другу, почти столкнув ее лобную долю со своей.
— Мне так чертовски жаль, детка. Я должен был быть рядом с тобой. Ты должна была сказать мне. Я был тебе нужен.
Она покачала головой в мою сторону, глубоко вдыхая.
— Нет. Никто не мог понять мою боль. Я не хотела, чтобы кто–то был рядом со мной. Тем более ты.
Я проигнорировал эти слова. Она возьмет их обратно, когда узнает, что на самом деле произошло той ночью.
Я отказался от борьбы с собой и провел рукой по ее щекам, ощущая под ладонью знакомую мягкость.
Месяца. Я месяцами жаждал прикоснуться к ней вот так.
Облегчение струилось по моим венам, но оно было кратковременным, когда мелкие бисеринки слез собрались в ее глазах, выступая на ресницах. Она отказывалась их ронять. Моя сильная Элли.
— Кому ты рассказала о своем выкидыше, дорогая?
— Только Кэлли. Я не могла сказать маме.
Я стиснул зубы от того, что Кэлли узнала об этом раньше меня.
— Почему?
— Для танго нужны двое, и я не хотела, чтобы мои родители ненавидели тебя или обвиняли в этом. Это разрушило бы наши семьи, в то время как мы закончили с этим.
Это закончилось для нас.
Но в ее словах был смысл. Ее родители никогда не принимали меня. Знать, что их единственная дочь забеременела от меня, и бросил ее одну справляться с выкидышем, было бы последней каплей.
Даже с разбитым сердцем она все равно думала обо всех, кроме себя. О свиданиях Эмилио и Оливии. Еженедельные вечера в бассейне дяди Вэнса и Франциско. Послеобеденные чаепития тети Джулии и Сильвии. Это бы все испортило.
— Если бы я мог вернуться в прошлое, я бы многое сделал по–другому, — прошептал я. — Я бы рассказал тебе, что происходит, вместо того чтобы отталкивать тебя. Ты хотя бы в этом мне веришь?
— Да. Я верю тебе. — Элла потерла верхние руки и сдвинулась, глядя на меня сквозь ресницы. — Ты действительно не целовался с Айрин Блэк в течение тех недель?
Кто–то распустил слух — черным маркером на туалетной кабинке, что я поцеловал Айрин Блэк, одну из чирлидерш, на вечеринке в выходные перед днем рождения Джошуа. Это было полным абсурдом, потому что я даже не был на этой вечеринке. Я работал барменом в —Гриле Дэнни—, а после этого тусовался со всеми парнями.
— Единственный раз я поцеловал Айрин два года назад в ночь посвящения из–за этой дурацкой затеи. Ты видела, как это произошло. Это был единственный раз. Плюс, Айрин встречается с Джаредом Роем, а я не из тех парней, которые пристают к чужой девушке.
— Я тебе верю.
Она верила, что я не целовал Айрин. Но она не верила, что я не изменял ей в ночь на день рождения Джошуа.
— Спасибо.
Энергия изменилась после того, как одна правда была выяснена. Она простила меня за то, что я отстранился, и еще одна из ее стен разрушилась. Что–то волнующее пульсировало в воздухе, между нами.
Дыхание Эллы стало глубже, и ее язык высунулся наружу, проводя по нижней губе. Оставив ее влажной и манящей. Я сдержал стон. Мои руки медленно покинули ее щеки и спустились к шее. Ресницы Эллы дрогнули, когда я крепче прижал ее к себе, мои большие пальцы обхватили ее челюсть. Я заставил ее встретиться с моим бурным взглядом и признать, что наши чувства все еще здесь, на низком уровне кипения.
Ее пальцы вцепились в полку позади нее.
Мой голос был резким.
— Я хочу поцеловать...
Элла внезапно вскрикнула, и я отпрянул назад, испугавшись, что сделал что–то не так. Она подняла руку, между нами, ругаясь.
— Чертово дерьмо.
Она поранилась об острый, зазубренный угол металлической полки. Порез вдоль запястья, рядом с веной. Медленные капли крови вытекали из раны, стекая по ее руке.
— Черт, — шипел я. — Тебе нужно немедленно промыть и перевязать рану.
— Я в порядке. Этим летом мне сделали прививку от столбняка.
— Нам все равно нужно позаботиться об этом. — Я отошел от нее, теперь, когда чары были сняты. Я все еще жаждал поцеловать эти восхитительные губы, но это могло подождать. — Кабинет медсестры не так далеко отсюда. — Я подобрал бейсбольную биту у ее ног, не отпуская ее запястье. — Я уверен, что мы сможем войти.
— Ты не обязан заботиться обо мне, — пробормотала она, смирившись. — У меня есть несколько салфеток в кармане и...
Я прижал большой палец к ее губам.
— Элли, я хочу заботиться о тебе. Я хочу быть здесь для тебя. Мы — команда, помнишь?
Растерянное выражение вернулось на ее лицо. Я заправил ее волосы за ухо.
— Скажи мне, почему ты был с другой... девушкой. Пожалуйста, Кейд.
Ее тон был наполнен глубокой болью, и это резануло меня по внутренностям.
Я потянулся к ее сумке, вытащил небольшую пачку салфеток. Я аккуратно сложил одну и прижал ее к кровоточащему запястью.
— Я расскажу тебе больше, только, пожалуйста... — Багровый цвет пропитал белый. Я не думал, что нужно накладывать швы, но крови было еще много. — Пожалуйста, давай сначала разберемся с этим.
Я распахнул дверцу кладовки и засунул бейсбольную биту подмышку. Одной рукой я схватил фонарик, а другую протянул к Элле.
Давая ей выбор, принять ли меня.
Ее левая рука дернулась в ответ.
И ее пальцы нерешительно потянулись к моим. Мы плавно переплели их вместе. Чувство родного просочилось сквозь мои поры и успокоило меня.
Я сжал ее руку, как делал каждый раз, когда сходил с мотоцикла и тащил ее за собой. Так я делал каждый раз, когда мы входили в комнату и давали миру понять, что мы здесь.
Затем я вывел ее из кладовки.
Элла что–то прошептала. Я не слышал ничего, кроме звука своего бешено бьющегося сердца.
Я держал руку девушки, которую любил, и она добровольно протянула ее мне.
Хотя сейчас я был в восторге, я знал, что это чувство недолговечно.
Потому что наша следующая остановка?
Это был Ад.
ГЛАВА 13
Разбитые души
18 октября 2014 г.
2:35 ночи.
Элла, 18 лет
Пальцы, сплетенные с моими, казались одновременно и чужими, и знакомыми. Мозоли Кейда терлись о мягкую кожу моей ладони, почти до щекотки.
Самое приятное воспоминание, которое я вспоминала об этих мозолях, было то, как они прочерчивали линии моего тела, словно путешествуя по бесконечной дороге, оставляя за собой след из мурашек. Они ласкали меня там, где не светит солнце. Пока я не опьянела от любви и не стала парить на облаке экстаза с именем моего парня на языке.