— Элла... Элла... Подожди. Детка.
Слезы собрались у меня на глазах, но я отказалась плакать в Диоре. Я не обращала внимания на окружающий мир и шла быстрее. Кейд попытался схватить меня, и я вывернулась, накидываясь на него.
— Отойди от меня!
— Я... Я... Это не...
Он был настолько охреневшим, что даже не мог сформировать свои мысли в предложения. Я также не обращала внимания на то, что он неправильно ходит. Это не было похоже на обычные случаи, когда он напивался. Это было плохо.
Я усмехнулась.
— Не трогай меня, ты, кусок дерьма!
Мои слова пробили его сознание, и он отшатнулся, как будто это был физический удар.
Теперь я бежала вниз по лестнице. Толпа расступилась передо мной, как Красное море. По иронии судьбы, мне некого было спасать, кроме себя. Прежняя я была мертва, похоронена, а на ее месте стояла эта сука с холодным сердцем, которая отказывалась сломаться под тяжелыми суждениями этих людей.
Внизу парадной лестницы моя месть предстала передо мной в виде очень расстроенного Джошуа Ремингтона.
Ровно через пять минут я буду ненавидеть себя.
Джош вышел вперед, гораздо более трезвый, чем когда я оставила его в последний раз.
— Элла...
По моему мнению, люди, которым нечего терять, были самыми опасными из всех. Они теряли всякое чувство добра или зла. Они бросали в огонь свою мораль, если это означало спасение разорванных осколков их чести.
Я взяла лицо Джошуа в свои руки и поцеловала его в самый разгар вечеринки. Мой язык проник в его рот, и наши губы двигались вместе в течение пяти секунд, прежде чем мы взаимно оторвались друг от друга. Он — в полном недоумении. Я, потому что он не был тем парнем, которого я хотела.
Поцелуй не исправил ничего из того, что сломал Кейд. Мое сердце, мой разум и даже моя душа были повержены.
Но я показала Святой Виктории, что меня не победят их слухи. Мне не нужен был бывший гангстер Саут–Сайда, когда у меня был Золотой принц Норт–Сайда. Я все еще была причиной их зависти. Следующий слух будет о том, как я перешла к более блестящему завоеванию. Или о том, что у нас с Кейдом открытые отношения. И то, и другое было лучше, чем быть бедной пернатой подружкой Кейда.
Наконец я увидела лица своих друзей, которые с ужасом наблюдали за нашим PDA. Стыд прожигал меня насквозь, но я держала себя в руках.
— Что ты только что сделала? — пробормотал Джош, опустив плечи.
— Спасла свою гордость, — прошептала я. — Мне жаль.
Я подарила подросткам Монтардора главное событие их гребаного года. И они поглощали его с жадными вздохами и громкими криками, снимая все на камеру.
Кейд наблюдал за всем этим дерьмовым шоу.
Джош прижался ко мне, закрыв глаза от страха, потому что он знал, что Лейла тоже видела. Бросив взгляд на меня, она отступила в тень.
Чувство вины прокатилось в моем животе и вызвало новую волну тошноты. В тот момент я ненавидела себя за то, что сделала с Лейлой и Джошем, потому что они были недостойны. У них не было никакой роли в игре, и я без всякой причины затащила их в огненные глубины своего личного ада.
Я отцепилась от Джоша и выбежала на улицу, мои легкие втягивали глубокие глотки свежего воздуха. Я побежала трусцой в сторону особняка и упала на травянистый участок, а по щекам текли слезы.
Там я нашла Дарлу.
Она сидела на садовой скамейке возле кирпичной стены, уединившись от остального мира. Ее голова была наклонена в сторону луны, бутылка пива прижата к губам.
Я задохнулась, испытывая внезапное желание наброситься на нее. Кэлли нигде не было, а мне нужен был кто–то на моей стороне, кто знал меня с начала времен. Дарла была для меня таким человеком. А потом перестала.
Как можно без причины отказаться от более чем десятилетней дружбы и жить дальше, как будто у тебя нет воспоминаний, высеченных на камне?
Посмотри на меня. Дай мне эмоции. Перестань отгораживаться от меня. Скажи мне, что я сделала тебе за последние месяцы, что заставило тебя ненавидеть меня.
Взгляд Дарлы столкнулся с моим, и меня поразила обида, затаенная в нем.
Все это время она тихо плакала... там, где никто не мог ее видеть.
— Больно, не так ли? — Из нее вырвался грубый смешок. — Мне должно быть жаль тебя, Элла, но это не так. Ты плохой человек, и люди наконец–то это поняли.
— Я никогда не была плохой для тебя, — ответила я, вытирая глаза тыльной стороной ладони. — Я не понимаю, Дарла. Я правда... правда не понимаю.
Я взглянула на ее левое запястье и поняла, что она больше не носит браслет дружбы, который я сделала ей, когда нам было восемь лет.
— Ты права. Ты не был плохой со мной, — добавила она, ее голос уколол меня. — Ты была ужасна, и ты до сих пор не призналась в этом. Ты такая же, как они, Элла. Теперь ты наконец–то попробовала свое собственное лекарство.
— Я не понимаю! — кричала я, так чертовски устав от всего. О чем она вообще говорила? — Я ни хрена не понимаю!
Мои слова заглушил шелест деревьев.
Дарла отступила за свой невидимый барьер.
— Ты никогда не понимала, Элла. Вот в чем проблема.
Меня пронзила дрожь, и я задохнулась, схватившись за живот. На секунду показалось, что моей бывшей лучшей подруге не все равно.
Но это был лишь фасад. Она больше не беспокоилась.
У каждого, кто входил в твою жизнь, была своя цель. Иногда это было желание остаться навсегда и помочь тебе пройти твой путь в виде друга. Иногда — на время, чтобы помочь тебе пережить определенный период времени. Иногда... чтобы преподать вам урок. В то время как люди приходили и уходили, единственной неизменной частью жизни были отношения с самим собой. Единственные отношения, которые стоило поддерживать.
Время, проведенное Дарлой в моей жизни, подошло к концу задолго до сегодняшнего вечера. Мне просто нужно было принять это и двигаться дальше.
Поэтому я уехала подальше от кошмара, в который превратилась моя жизнь, зная, что все хорошее должно заканчиваться.
Ничто хорошее не длится вечно.
Ни дружба.
И уж точно не любовь темноволосых и голубоглазых мальчиков, которые утверждали, что любят все твои недостатки.
ГЛАВА 16
Что крутится вокруг, то возвращается обратно
19 июля 2014 г.
11:59 вечера.
Кейд, 18 лет
Онемение.
Мне хотелось онеметь.
Боль в животе отдавалась в каждой артерии, заставляя кровь бурлить и сердце биться сильнее. Я сжимал грудь, чувствуя, как в моей груди поднимается прилив. Она захлестнула меня своей мощью.
Элла ушла с вечеринки, поцеловав Джоша.
Джош, мой гребаный брат.
А я ошеломленно наблюдал со стороны, как моя настоящая девушка, а не притворщица, которая корчилась у меня на коленях, наносила свой последний удар.
Я уловил недоверие Джоша, который стоял посреди фойе, окруженный людьми, снимающими все это на видео. Через несколько минут это будет во всех социальных сетях и даст злым духам Святой Виктории повод для новых шуток.
Конец между Эллой и мной.
Она выразила свою точку зрения предельно ясно.
Я унизил ее, и она унизила меня в ответ, ее позор заставил ее отомстить за то, что я не мог контролировать.
Я больше не мог сдерживать свою желчь. Увидев, как Элла целует Джоша, я не выдержал. Я оттолкнул окружавших меня стервятников, в глазах у меня все двоилось.
Я упал на колени прямо перед входом в свою ванную комнату, в моих конечностях не осталось ни капли энергии. Меня бы стошнило прямо на ковер, если бы не Шон, который схватил меня за воротник и толкнул лицом к унитазу.
Я захрипел, и мои пальцы слабо вцепились в раму.
— Дерьмо. Дерьмо. Черт, — ругался Шон. Периферийным зрением я видел, как он прикасается к моему лбу. — Ты весь горишь. Черт возьми.
Я вспотел и задыхался, но ничего не выходило.
— Шон, моя выпивка...
— Что? — рявкнул он, теребя подол моей рубашки.
Где–то позади нас я услышал обеспокоенный голос Нико.
— Что происходит?
— Он выглядит неважно. Сегодня вечером он был навеселе, он много выпил, и я не...