Ее прищуренные глаза встретились с моими.
Было так тихо, что в тишине комнаты я слышала стук своего сердца.
— Какой у тебя был номер моего телефона?
Дарла сглотнула, еще не вполне доверяя мне, когда разблокировала свой телефон. Когда она показала мне содержимое переписки, я захлебнулся смесью ярости и печали.
Дарла отправляла такие душераздирающие текстовые сообщения на номер, который даже не был моим. Рассказывала мне, как она переживала, что у нее раковая опухоль. Как она хотела, чтобы я была рядом с ней. Как она боится, что умрет, потому что диагноз еще не известен.
А я не получила ни одного.
— Это не мой номер, Дарла. Последние две цифры неправильные. Кэлли дала тебе неправильный номер.
Специально, блять.
Словами не передать тот водоворот, через который я сейчас проходила. Шок от ситуации. Радость от того, что Дарла в порядке. Ярость от того, что Кэлли все это организовала, и чертово предательство от того, что я была слишком глупа, чтобы понять, что происходит.
Чертов предатель, выдающий себя за лучшего друга.
Какой мотив был у Кэлли, чтобы сделать все это?
— Я не понимаю, — ответила она. — Это не имеет смысла.
Я схватила ее руки, прежде чем она успела отступить, и переплела наши пальцы.
— Дарла, я часто ошибалась в прошлом, но ты должна знать, что я никогда не делала ничего такого, чтобы намеренно причинить тебе боль. Я бы никогда не стал говорить плохо о Дасии. Если бы я знала, что у тебя опухоль и тебе нужна операция, я бы была у твоей постели. Прежде всего, ты была моим лучшим другом. Что бы ни случилось, между нами, я всегда буду любить тебя.
Ее нижняя губа задрожала, прежде чем она разразилась беззвучными рыданиями.
— Тогда почему ты ни разу не позвонила мне за последние шесть месяцев?
Когда я завернула ее в свой разбитый дом, она тихо всхлипывала. Она разрушила последний слой моего фундамента. Я тоже начала плакать, когда ее боль проникла в меня. Я оплакивала глупость нашей ситуации и то, как ложь, обман и отсутствие общения привели нас сюда.
До меня донесся ее знакомый цветочный запах. Единственное, что не изменилось в Дарле, это ее запах. Она пахла как мое детство. Как моя родная сестра.
— Пожалуйста, расскажи мне о своей опухоли. — Мысль о том, что моя лучшая подруга прошла через это, уничтожила меня. — Как это случилось?
Она начала всхлипывать мне в плечо, икая.
Очевидно, она чувствовала боли какое–то время, поэтому пошла к врачу, который отправил ее на рентген. Они обнаружили опухоль, но не знали, раковая она или нет. По ее словам, период ожидания, когда она не знала, что это может быть, был самым тяжелым. Каждый день перед операцией она плакала до потери сознания.
Я вспомнила, как Дарла ненадолго исчезла из Святой Виктории. Мне было стыдно, что я не поговорила с ней раньше.
Услышать это открыто было больно.
Еще больнее было то, что Кэлли знала и ничего мне не сказала.
— Мне жаль. Мне так жаль. Мне так жаль, Дарла.
Ее слезы капали на плечо моей джинсовой куртки, и я крепче обняла ее.
— Все хорошо. Я в порядке. Все кончено.
— Я собираюсь убить Кэлли, блять.
Дарла вытерла слезы тыльной стороной ладони.
— Я не понимаю, Элла. Зачем ей врать? Зачем ей это делать?
Потому что она не та, за кого мы ее принимали.
— Слушай, мне неприятно это говорить, но она и о тебе пару раз говорила гадости.
— Что еще она говорила? — спросила Дарла, выглядя усталой.
— Ты отдалялась от меня, и я была очень расстроена и говорила об этом Кэлли. Она очень плохо отзывалась о тебе в последние несколько месяцев, но я подумала, что это для того, чтобы встать на мою сторону в этой ситуации. Но я думаю, что все гораздо глубже. Она пошла дальше и врет о многих вещах. Как будто ей нравится разрушать.
— Я буду жалеть, что узнала это, но ты должна рассказать мне, что она сказала.
Я колебалась, потом сорвала повязку.
— Она сказала, что ты шлюха, которая только и умеет, что дразнить парней и никогда не давать им. — Я никогда не защищала Дарлу, потому что к тому времени я уже смирилась с ее отношением. — Она также сказала, что ты потеряла девственность с Шоном в раздевалке для мальчиков.
Этот слух распространился по Святой Виктории как лесной пожар.
Ни Шон, ни Дарла никогда не отрицали этого.
— Элла, мы с Шоном дурачились всего пару раз. Я все еще девственница. Он отличный парень, но я не готова заниматься с ним сексом. Кроме того, я уверена, что по слухам, две девочки из отряда потеряли девственность с Шоном в раздевалке для мальчиков во время группового секса.
Моя голова ударилась о стену позади меня. Ничего из этого не складывалось.
— Ничего себе.
— Что еще она говорила обо мне?
Честно говоря, я едва могла вспомнить половину из этого.
— Не стоит повторять, Дарла. Я все еще перевариваю тот факт, что она лгала и говорила гадости о нас обеих каждому из нас. Это просто отстой.
Кэлли также знала, что мы с Дарлой не будем противостоять друг другу. Оно бы того не стоило и разрушило бы наш маленький мир, который у нас остался, — наши детские воспоминания. Дарла была из тех людей, которые выбирают зрелый путь, а я? Ну, мы знали, какая я. Но я бы никогда не стала разгуливать по городу, терроризируя Дарлу.
— Мы знаем ее с детства. Все это не имеет смысла.
Нет, не имеет.
Мы знали Кэлли с восьми лет, когда она переехала в наш закрытый поселок. Она всегда была милой. Слишком милой. Маскировка дьявола, которую она носила в себе.
Нужно быть гнилым до глубины души, чтобы натравить двух самых близких друзей друг на друга без всякой причины.
Мы с Дарлой никогда не обижали Кэлли, а она обижала нас.
Может ли ревность и неуверенность быть причиной этого?
— Кэлли также сказала, что в июле ты сделала аборт, — пробормотала Дарла. — Я не знала, что ты была беременна.
Меня окатило ледяной водой. О, черт возьми, только не это.
— Аборт? Она сказала тебе, что я сделала аборт? — Визг, который я издала, был достаточно громким, чтобы разбудить соседние дома.
Дарла кивнула, глаза сверкнули.
— У меня был гребаный выкидыш на шестой неделе, в ночь празднования дня рождения Джошуа, когда я столкнулась с тобой, — почти прорычала я. — Не аборт. Кэлли поехала со мной в больницу.
— Элла, нет.
Она притянула меня в свои объятия, когда заметила, что я по швам готова разорваться.
Пришла моя очередь устроить беспорядок.
Я всхлипывала, рассказывая свою историю. Тело Дарлы дрожало от гнева. Она не могла в это поверить.
— Мне так жаль, Элла. Я знаю, что ты любишь детей. Ты всегда хотела стать мамой.
Я всегда хотела быть молодой карьерной мамой, с сумасшедшей семьей и мужчиной, который относится ко мне так, будто я его вторая половина.
Когда все было сказано и сделано, Дарла склонила голову на бок к моей, наши плечи прижались друг к другу. Находясь на террасе, мы наблюдали за темным небом над головой во всей его красе. Тысячи звезд. Только одна яркая луна. Мы отбросили все заботы, опустив обиды, и радовались вновь обретенному покою, который появился после того, как все прошлые мысли и секреты были раскрыты.
Возможно, мы с Дарлой и нашли свет в конце туннеля, но мы еще не были полностью умиротворены.
С Кэлли еще нужно было разобраться.
— Я перестала доверять тебе давным–давно, — прошептала Дарла. — Но я перестала доверять Кэлли в тот момент, когда зашла в женский туалет во время летней школы и увидела, что она написала слух о тебе, Кейде и Айрин на туалетной кабинке. Она меня не видела, и я никому не сказала, потому что была уверена, что мне никто не поверит. Она слишком милая, слишком хорошая. Это было бы мое слово против ее.
Я рывком поднялась на ноги.
— Ты действительно видела своими глазами, как она написала этот слух?
Дарла вытерла свои щеки, покрытые пятнами.
— Ты вела себя так подло по отношению ко мне, что, по моему мнению, ты заслужила боль. Теперь я жалею, что не рассказала тебе. Мы потеряли так много времени.