-Кто там? Кто ты? Какого хрена я здесь делаю? - Он прорычал вопросы, и я сжалась, чтобы не обмочиться в штаны.
Сэм вырвался из динамиков в комнате.
- Добро пожаловать. Человек, стоящий перед тобой, - Брэнсон Ландер. Возраст пятьдесят один год. Я полагаю, ты его очень хорошо знаешь.
-Пошел ты! - закричал Брэнсон. -Когда я выберусь отсюда, я выбью из тебя все дерьмо.
Невозмутимо, Сэм продолжал.
-Пожалуйста, опишите словами, что этот человек делал с вами в детстве.
-Что? - Это слово было произнесено едва слышным шепотом. Мои глаза расширились от удивления. Он хотел, чтобы я заговорила?
-Расскажи ему о его преступлениях, - сказал Сэм тем же монотонным голосом, который он всегда использовал.
Моя голова затряслась, когда я вжалась в стену. На стене, в окне, через которое я смотрела, отразилось мое собственное испуганное лицо. Одностороннее зеркало? На данный момент контроль не входил в список моих способностей. Это было похоже на то, как если бы я пыталась пробиться сквозь стену, чтобы убежать от мужчины, стоявшего передо мной. Моя манжета зажужжала, и я стиснула зубы от боли.
Я все еще качаю головой. Следующий звук был более интенсивным, обжигающий шок, от которого у меня перехватило дыхание и я зашипела от боли.
-Он изнасиловал меня, - закричала я.
Стыд и агония, вызванные этими словами, все еще были солью, втираемой в незаживающие раны, даже спустя столько лет.
Брэнсон покачал головой в капюшоне.
- Я никогда никого не насиловал. Это изнасилование только тогда, когда они этого не хотят. Все это знают. - С этими фразами весь мой страх, отвращение к себе и унижение испарились и мгновенно сменились яростью, кипящим котлом ненависти и гнева, который был готов вырваться из моего тела. Я была гранатой, готовой взорваться.
- Ты никогда никого не насиловал? - Прошипела я, шагнув к нему, колени дрожали так сильно, что я чуть не споткнулась. -Я правильно расслышала?
Капюшон покачивался вверх-вниз.
-Вы все взяли не того парня.- Яростные слезы уже начали катиться по моим щекам, когда я сделала последний шаг. Теперь я чувствовала резкий запах аммиака, витающий над сосной. Он пробыл там связанным достаточно долго, чтобы обоссаться. Вместо того чтобы подавиться, это разозлило меня еще больше. Отвратительный неряха.
Я ткнула себя пальцем в грудь.
- Я Далия Белроуз, ты больной ублюдок. Ты насиловал меня десятки раз. Когда ты сделал это в первый раз, мне было пять лет. Пять, ты сукин сын, - закричала я, и с моих губ слетела слюна. -Теперь ты меня помнишь?
Наступила пауза, когда он застыл, пошевелившись лишь настолько, чтобы слегка кивнуть головой.
- Я помню имя Белроуз. Эти наркоманы в трейлерном парке Клайдвилля? Ты была старшей девочкой или младшей?
Моя рука метнулась вперед еще до того, как я поняла, что собираюсь сделать. Я не давала ему пощечину. Я ударила его кулаком в центр лица так сильно, как только могла. Нос под капюшоном треснул и хрустнул под моими костяшками пальцев. Брэнсон повернул голову и взвыл от боли, его голос был приглушен кровью. Он бы упал, если бы не был привязан к стулу, который был привинчен к полу.
-Не смей говорить о моей младшей сестре, ты, кусок дерьма.
Бонг.
- Далия, в качестве твоего первого задания в моем театре ужасов я хочу, чтобы ты дала Брэнсону немного почувствовать, что он сделал с тобой. На столике у стены ты найдешь ножницы. Я хочу, чтобы ты срезала с него одежду. Почти так же, как он разорвал твою в детстве.
Гнев вибрировал во мне. Я никогда не испытывала ничего подобного. Адреналин и возбуждение бурлили во мне. Инструкции, которые дал мне Сэм, на самом деле были немного обескураживающими. Дрейк сказал, что здесь людей пытали и, возможно, даже убивали.
Мой гнев и неистовство при виде монстра передо мной сотворили то, что я никогда не считала возможным. Это придало мне сил. Я хотела помучить этого человека. Я хотела посмотреть, как его кровь стекает в решетку под его стулом. В лужу на бетоне внизу.
-Я хочу причинить ему боль, - сказала я сквозь стиснутые зубы.
- В свое время, - сказал Сэм. -На сегодня нам нужен только страх. Это тонкое и прекрасное искусство. Ты должна научиться ползать, прежде чем научишься бегать. Пожалуйста, возьми ножницы.
Пыхтя, я протопала к маленькому столику и схватила ножницы. Это были не дешевые ножницы из пластика и металла из магазина канцелярских товаров. Они были массивными и тяжелыми, с лезвиями, которые, должно быть, достигали добрых девяти дюймов в длину. Вся эта штука была металлической с резиновым покрытием на рукоятках и также выглядела зловеще острой. Они напомнили мне ножницы портнихи, которые я однажды видела в кино.
Что бы сделал Сэм, если бы я подошла и вонзила их ему в грудь? Одинокий испуганный голос в глубине моей головы умолял меня не делать этого. Мой инстинкт самосохранения все еще был цел, и этого было достаточно, чтобы держать меня в пределах досягаемости.
Я вернулась к Брэнсону. Сэм сказал, что мне нужно срезать одежду, но это не означало, что я не могу получать удовольствие, делая это.
Я щелкнула лезвиями, открывая и закрывая их перед его лицом.
Брэнсон отпрянул назад, кровь капала с капюшона ему на грудь.
- Прекрати это. - Он хватал ртом воздух под тканью. -Тебе нужно перестать, пока это не зашло слишком далеко.
- Слишком далеко? - Я зарычала и схватила его за рубашку, чтобы дернуть как можно дальше вперед. -Слишком далеко, как будто засовываешь свой член в ребенка? Это слишком далеко для тебя?
Просунув ножницы под ворот его рубашки, я разрезала ее посередине, затем сильно потянула, срывая остальное с его тела. Я потянула так сильно, что трение ткани обожгло и порвало его кожу, оставив сердитые красные линии на шее и подмышках. Он тяжело дышал и фыркал, мотая головой, пытаясь сбросить капюшон.
Засунув кончики ножниц ему за пояс, я снова защелкнула лезвия, снова и снова. Пока я работала, мои губы растянулись в оскале. Дважды я прикусила кожу на его ноге. Брэнсон каждый раз взвизгивал, и мое рычание превращалось в улыбку.
Работая, я осознала нечто глубокое. Впервые в моей жизни, когда-либо, у меня была власть. Я была за что-то ответственна. Этот человек был в моей власти.
Это... Было опьяняюще. Если бы я не была так пьяна от этого ощущения, я бы пришла в ужас от своих чувств.
Наконец, все, что осталось, - это его нижнее белье, пара отвратительных белых трусов в пятнах. Я просунула лезвие под резинку и позволила холодному металлическому кончику коснуться выпуклости его члена и яиц.
Тогда я это услышала. Хныканье. Брэнсон заскулил и отпрянул в сторону.
Двадцать лет назад этот сукин сын принял участие в разрушении моей жизни. Были и другие мужчины, десятки, но Брэнсон был единственным, кто всегда возвращался. Он был моим страшилой. По сей день я иногда просыпаюсь в холодном поту после ночных кошмаров, вновь переживая те извращения, через которые он заставил меня пройти.
Прямо сейчас, прямо здесь, в этом ужасном месте, я была главной.
Лезвие со щелчком сомкнулось и прорезало хлопок. Пока я оставила плоть нетронутой. Я с силой дернула за нижнее белье. Оно туго натянулось, а затем разорвалось вокруг его другой ноги. На противоположном бедре открылась тонкая рана в том месте, где эластичная лента, оторвавшись, порвала кожу.
Брэнсон задрожал, беззащитный и одинокий. Его член был сморщенным и маленьким, похожим на черепашью голову поверх сморщенных мешочков, которые он называл яичками.
Он плакал, лежа там голый, если не считать носков и ботинок. Этого было недостаточно. Моя жажда мести не была утолена. Мне было наплевать на то, что сказал Сэм. Я бы не стала его убивать. Я бы даже не стала калечить его, но будь я проклята, если он выберется из этого без чего-то, что запомнится ему навсегда.