Я наклонилась и приставила ножницы к его груди. Когда я заговорила, это было шепотом, так тихо, как только могла, рядом с его ухом.
- Ты помнишь, что ты мне сказал? Ты говорил это каждый раз, когда насиловал меня. Ты всегда называл меня хорошей девочкой. Как будто это была какая-то гребаная похвала. Это честь для меня. - Я перешла к другому уху. -Я скажу тебе вот что. Ты был действительно хорошим мальчиком.
Секундой позже я сомкнула лезвия на его соске с небольшой паузой, когда ножницы встретили сопротивление его плоти. Сморщенный розовый лоскут кожи оторвался и упал ему на колени.
Последовала секундная пауза, прежде чем боль отразилась в его сознании. Как только электрические сигналы получили возможность пройти от его соска к мозгу, шлюзы агонии открылись, и он взвыл, в то время как кровь сочилась из разорванной плоти.
Я еще не закончила. Вероятно, у меня была еще секунда или две, прежде чем Сэм заставил бы меня остановиться. Прежде чем он успел это сделать, я протянула руку и отрезала и другой сосок, шокировав себя возможностью причинить такую боль другому человеку, даже такому, как Брэнсон.
Крики Брэнсона стали еще громче. Я уронила ножницы и отступила назад. Позади меня дверь в игровую комнату щелкнула и распахнулась. Бросив последний взгляд на то, что я натворила, я почувствовала удовлетворение. Его грудь была покрыта кровью. Его голова поникла, и он попеременно всхлипывал и проклинал боль.
Как только я вернулась в смотровый зал, дверь захлопнулась, заглушив звуки рыданий Брэнсона. Свет в игровой комнате погас, скрывая мужчину из моего поля зрения. Вокруг меня поднялся запах моей рвоты.
Стоя там и прокручивая в голове то, что я сделала, я испытывала лишь небольшой стыд за то, на что была способна. Он был крошечным по сравнению со всем остальным. Главным образом, было странное возбуждение, которое я не могла точно описать. Если бы кто-то назвал меня кровожадной неделю назад, я бы сказала им, что они сумасшедшие. Сейчас? Черт, это может быть правдой. Конечно, после всего, через что я прошла в жизни, почему бы мне и не быть такой, честно говоря?
Время тянулось до тех пор, пока я понятия не имела, как долго я здесь пробыла. Я стояла, застыв, обдумывая свои действия и их последствия. Наконец, дверь в смотровую со щелчком открылась. Восприняв это как приглашение уйти, я вышла в коридор.
Манжета на моем запястье безболезненно завибрировала, привлекая мое внимание. Я взглянула на него и прочитала сообщение. Молодец, Далия. Я очень рад, что ты принимаешь то, чему я пытаюсь тебя научить. В качестве награды у тебя есть два часа свободного времени. В твоей комнате были расставлены специальные предметы, которые ты можешь использовать для снятия стресса.
Ноги сами понесли меня обратно в мою комнату. Я понятия не имела, что в сообщении подразумевалось под особыми предметами. Мысли о том, что я сделала с Брэнсоном, все еще крутились у меня в голове. Чем больше я думала об этом, тем менее плохо мне становилось из-за всей этой кутерьмы. Рациональная часть моего разума подсказывала мне, что я должна была прийти в ужас, но как бы я ни крутила это в голове или ни спорила с этим, я не могла заставить себя чувствовать так.
Стук моих кроссовок по полу эхом отдавался в тихом холле, когда я проходила мимо нескольких закрытых дверей. Остальные мои соседи по дому, должно быть, были заняты каким-то другим делом. Возможно, что-то, что Сэм поручил им. Кто-нибудь из них кого-нибудь пытал? Убивал?
Образ окровавленных рук Лиама промелькнул у меня в голове, и я задалась вопросом, над кем он работал. Был ли у него здесь заперт собственный мучитель, или я была особенной по какой-то причине? Возможно, Сэм специально выследил и похитил Брэнсона для меня. Если это так, то мне было бы не трудно поблагодарить его. Сэм все еще был ублюдком и полным психом из-за того, что так поступил со мной, но, по крайней мере, мне удалось извлечь хоть какой-то катарсис из этой ситуации.
Вернувшись в свою комнату, я снова взглянула на символ бесконечности над моей дверью, затем коснулась задней части шеи, где был вытатуирован тот же символ. Дверь скользнула в сторону, и я вошла, не дожидаясь приказа. Оказалось, что людей дрессировать так же легко, как собак.
Я резко остановилась у своей кровати. Кто-то был здесь и оставил... вещи. В корзинке на кровати стояли незажженная ароматическая свеча, контейнер с чем-то похожим на соль для ванн, масло для тела, маленький флакон смазки и два вибрирующих фаллоимитатора разных размеров.
-Что за хрень? - прошептала я.
Если бы это были награды, он мог бы оставить их себе. Мой мозг был слишком возбужден, чтобы даже подумать об использовании этих вещей. Что мне нужно было сделать, так это разобраться, что происходит с моей головой. Почему я не чувствовала себя виноватой из-за того, что сделала? Я расхаживала по комнате, обхватив себя руками, обнимая себя на ходу.
Внутри меня бурлила какая-то эмоция или чувство. То, которое началось, когда я взяла ножницы в игровой комнате. Ощущение, которого у меня никогда раньше не было. Это было ново и сбивало с толку. Что-то, что сделало меня не только невиновной в причинении боли этому человеку, но и по-настоящему счастливой по этому поводу. Дюжина часов, проведенных с доктором Поуп, промелькнула у меня в голове. Сотни вещей, о которых мы говорили, и все ее теории о моих проблемах.
Что-то щелкнуло, и я остановилась. На последнем сеансе, который у меня был, мой психотерапевт сказала, что я всегда старалась вести свою жизнь по установленному расписанию. Одни и те же вещи происходили в одно и то же время одним и тем же способом, и это была форма контроля. Одна из немногих вещей, которые я могла контролировать. Каким бы слабым и незначительным это ни было, это давало мне власть над чем-то. Сила. Это было то, что я почувствовала в игровой комнате.
Власть и контроль.
И снова я представила себе Брэнсона голым и потеющим, связанным и находящимся в моей власти. Тяжесть ножниц и понимание того, что в этот момент я могла сделать с ним все, что угодно, а он ничего не мог сделать, чтобы остановить меня. Точно так же, как когда я была ребенком, и у него была власть надо мной, но теперь все изменилось.
Звук, который издавали лезвия, пронзая его плоть, был таким, словно они разрезали стопку влажной плотной бумаги. От этого воспоминания по мне пробежала дрожь удовольствия. Мои глаза закрылись, когда я снова представила это. Мясистый кусок кожи, отрывающийся и падающий ему на колени, кровь, стекающая по его груди, и его крики. Его крики были лучшей частью. Они эхом отдавались в моей голове снова и снова.
Когда я открыла глаза, меня грызло совсем другое чувство. Я искоса взглянула на кровать. Теплый жар запульсировал у меня между ног. Я нежно прикусила внутреннюю сторону щеки, подходя к кровати и не сводя взгляда с вибраторов. Один был в точности похож по форме на толстый член, другой - выпуклый и круглый.
Неуверенной рукой я потянулась вперед и подняла тот, который выглядел настоящим, и провела по нем пальцем. Он был твердым, но мягким на ощупь. Когда я нажала на кнопку внизу, он ожил, вибрируя и отдаваясь эхом в моей руке. Прежде чем я смогла отговорить себя от этого, я стянула свои спортивные штаны и трусики до лодыжек и забралась на кровать.
Я втянула воздух, когда прикоснулась головкой вибратора к своему клитору. Теплые вибрации пробежали по моему тазу. Губки моей киски пульсировали, и через несколько секунд я стала насквозь мокрой. Снова закрыв глаза, я увидела кровь и услышала крики. Моя рука скользнула вниз, проводя вибратором по моей киске, пока он не скользнул внутрь. Стон сорвался с моих губ. Я подержала его там несколько секунд, наслаждаясь ощущением пульсации. Мои бедра прижимаются к вибратору который я держу в руках.