Вырисовывалась некая закономерность. Был ли Сэм нацелен на людей, у которых были ужасные травмы? Были ли это его предполагаемые жертвы? Зачем брать людей, которые и так были настолько сломлены, и привозить их сюда, чтобы сломать еще больше?
Ненавидел ли он людей, которые ходили на терапию? Почему?
Бри вздохнула и отодвинула свою тарелку в сторону, плотно сжав губы и вздернув подбородок.
-В старших классах я подверглась групповому изнасилованию. Я сосала член стартового квотербека на вечеринке. Вообще-то, я отлично проводила время. Кто-то из его товарищей по команде зашел, увидел меня голой и решил, что это фуршет. Я пыталась сказать им, чтобы они убирались, но квотербек-красавчик велел им заходить. Они прижали меня к земле, - Бри в гневе стиснула зубы, - и начали трахать меня. Я взвыла и набросилась на него, но никто не пришел на помощь. Через некоторое время я как бы отключилась. Парни засовывали свои члены мне в киску, попку и рот. Просто болтали и смеялись, как будто они отлично проводили время. Мой мозг как бы отключился, и я отправилась куда-то еще. Растворилась в темноте, пока они делали с моим телом все, что хотели. Когда я пришла в себя, я лежала на полу, одна, голая и покрытая подсыхающей спермой. Моя задница пульсировала и кровоточила там, где они разорвали меня изнутри, мое влагалище болело, по всему телу были синяки, и никогда в жизни меня так не насиловали. Никогда даже не думала, что мне будет так больно. В тот день я была слишком напугана и обезумевшая, чтобы пойти в полицию. Я оделась, пошла домой и проплакала около десяти часов подряд. Когда я наконец рассказала об этом одному из своих друзей, они велели мне рассказать родителям, но я не смогла. Мне было слишком стыдно. Слишком злая. У меня и до этого были проблемы с гневом, но после изнасилования их стало еще больше. - Она помолчала секунду, прежде чем продолжить. -Я забеременела. У одного из этих кусков дерьма был пловец, который добрался до самого дна. Я сделала аборт, но мои родители узнали об этом и фактически отреклись от меня. Когда я объяснила им почему, они назвали меня лгуньей. Сказали, что если бы это действительно произошло, я бы обратилась в полицию. Сказали, что единственная причина, по которой я бы этого не сделала, заключалась в том, что я бы этого хотела или была активным участником. До тех пор я всегда думала, что они любят меня. Пока они не назвали меня детоубийцей и не сказали, что я отправлюсь в ад. - Она пожала плечами. - Да пошли они к черту. В любом случае, с этими придурками так ничего и не случилось. Ходили слухи, но это более или менее превратилось в историю о том, как я была голодной до члена шлюхой, которая попросила прокатиться на поезде на вечеринке. В довершение всего, этот придурок-квотербек теперь в НФЛ, если вы, блядь, можете в это поверить. Запасной вариант, но все же. Он зарабатывает миллионы гребаных долларов, а я работаю менеджером среднего звена в чертовой бухгалтерской фирме. Такая чушь собачья.
Она глубоко вздохнула, затем перевела взгляд на Дрейка.
- А как насчет тебя? Все это время ты здесь, а мы так и не услышали твою историю.
Дрейк вздохнул и опустил глаза.
-После этого мои проблемы кажутся незначительными по сравнению с вашими. Никаких грандиозных трагедий. Ничего похожего на то, через что ты прошла. Моя история была о покинутости. Мой отец был богат. Он входил в совет директоров нескольких компаний. Он заработал миллионы. Моя мать всегда была занята со своими подругами-светскими львицами. Они более или менее платили няням и горничным, чтобы они растили меня. Виделся с отцом, может быть, раза четыре в год. Господи, дети с разведенными родителями видят своих отцов гораздо чаще. Как я уже сказал, очень ванильно по сравнению с тобой.
Элиза фыркнула.
- Богатый ребенок, чьи мама и папа недостаточно любили его? Вау. Действительно ужасно. Здесь обычная гребаная пьеса Шекспира. - Она закатила глаза.
- Новенькая, э-э, извини, Далия? - сказал Лиам. -Какова твоя история? Похоже, мы все изрядно облажались. Каков твой уровень? Теперь это одна большая счастливая испорченная семья. Давайте послушаем тебя.
Я уставилась на него в ответ, сердце бешено колотилось, во рту пересохло. Были вещи, о которых я никогда даже не говорила со своим психотерапевтом. Вещи, которые были слишком глубокими и болезненными. В реальной жизни было невозможно выпустить эти вещи на волю. Если я выпущу их из головы в мир, это заставит все повториться или разрушит какие-то чары и принесет разрушение вокруг меня. Хотя бы здесь? Мы можем умереть в любую секунду. Черт, наша еда может быть отравлена, и я могу упасть замертво по дороге обратно в свою комнату. Почему бы не вытащить это наружу? К черту все, может быть, это помогло бы. Не похоже было, что они смогли бы кому-нибудь рассказать. И все они так же облажались, как и я.
-Эм, ну что ж. - Я уставилась на свои руки, затем выпрямила спину и снова посмотрела на них. - Это началось, когда мне было шесть. Мои родители были наркоманами. У них не было работы, и они были слишком ленивы или измотаны, чтобы работать, даже если бы попытались. Итак, - я снова прочистила горло, - они начали продавать меня мужчинам. Для секса.
Выражение ужаса появилось на лицах сидящих за столом. Даже мои соседи по дому, с их ужасными историями, выглядели шокированными началом моей жизни.
- О боже мой. - Сказала Бри и поднесла руку ко рту. Она потеряла ту малость румянца, которая обычно была у нее.
Я кивнула.
-Это было по крайней мере раз в неделю. - Как только я начала произносить слова и демонстрировать их миру, мне стало легче. Они вываливались у меня изо рта, как будто хотели вырваться на свободу. -За шесть лет меня изнасиловали по меньшей мере тридцать разных мужчин. Хотя некоторые из них приходили часто. - Мои мысли вернулись к Брэнсону. - Мои родители обычно были дома, когда это случалось. В задней части нашего трейлера была дополнительная спальня, куда они отправляли мужчин. Они были буквально в пятнадцати футах от меня, когда над их маленькой девочкой надругались.
Мне захотелось отвести взгляд. Рот Элизы слегка приоткрылся, и она позеленела. Джеффри откинулся от стола, как будто мог отвлечься от этой истории. Болезненный ужас на лицах Бри и Лиама был почти невыносим, но я продолжала настаивать.
- Это прекратилось, когда мне было одиннадцать. У меня начались месячные, но не всегда все шло как по маслу. Однажды у меня была задержка примерно на три недели, и я была в ужасе от того, что я забеременела от одного из парней, потому что, конечно, они не надевали презервативы, когда насиловали меня. Я сказала своей учительнице, что думала, что беременна, и тут начался настоящий ад. Пришли копы и арестовали маму и папу. Они забрали меня и мою младшую сестру из дома. В то время ей было всего два года.
-Неужели их задницы бросили в тюрьму? - спросил Лиам, наклоняясь вперед.
Я рассмеялась и обхватила себя руками.
- Это было бы здорово. Мои родители отделались испытательным сроком, и социальный работник должен был приходить домой раз в неделю. Я попала в приемную семью, как и моя младшая сестра, но нас отправили не в один дом. Я не узнала, пока не окончила среднюю школу и не попыталась получить опекунство, что, когда ей исполнилось четыре, мои родители восстановили над ней опеку. После нескольких лет хорошего поведения они начали то же самое с ней.