Я достаточно долго кочевал в окрестностях Старого Озера, о котором уже упоминал в предыдущей главе. Заметив большое количество рыбы, плещущейся после захода солнца, я решил там устроить большую рыбалку. Забросил в озеро большую сеть, называемую в Сибири по-татарски «морда». Она выглядит, как мешок, приобретающий объемную форму благодаря деревянным обручам, с узким отверстием внутрь. Даже большая рыба сможет влезть через это отверстие в «морду», но выйти не может, так как этот вход представляет из себя округлый и узкий конец сети, всунутый как воронка вовнутрь. В сеть кладется кусок мяса или хлеба, после чего сеть опускается на дно с помощью привязанных камней и прикрепляется шнурами к вбитым в дно кольям или к прибрежным деревьям.
После установки своей сети в Старом Озере, я вернулся в лагерь, но спустя час решил проверить, все ли в порядке. Начал вытягивать «морду» и почувствовал, что шла она очень тяжело. С трудом вытащил ее на берег и увидел несколько десятков рыб, которым удалось втиснуться в мою сеть.
Были это достаточно большие лососи из вида кета, карпы и, естественно, мерзкие, назойливые касатки.
Забросив сеть назад, я унес в лагерь обильную добычу. Вечером, сидя у костра с энтомологом и постоянно борясь с комарами, предложил ему после чая вместе посмотреть сеть, в которой наверняка должна быть порция новой рыбы. Развели мы небольшой костер, чтобы он светил нам с берега, а позже подошли к шнуру, которым была привязана на берегу сеть.
Каким же было наше удивление, когда не нашли шнура на колу!
Напрасно нащупывал я сеть крюком, привязанным к длинной жерди. Уже не знал, что и думать… Стали мы смотреть друг на друга с изумлением.
— Послушайте! — произнес мой товарищ. — А не какой-то это забытый ихтиозавр запутался в наших сетях и утащил их с собой?
— Наверное, это так, — согласился я.
Мы ходили по берегу, отыскивая следы сети. Наконец разошлись в разные стороны и вскоре мой товарищ начал звать меня. Я прибежал, он же в молчании показал мне несколько кочек, выступающих из озера. У кочек вода клокотала, вероятно, что-то большое металось в ней. При блеске луны на мгновение показались обручи сети, но сейчас же снова погрузились в воду, а вода с новой силой закипела вокруг.
— Факт, что это ихтиозавр! — засмеялся мой товарищ.
Но я уже был в бешенстве и быстро сбросил с себя одежду. Взяв с собой жердь с крюком, я вошел в воду. Я вскоре уже был у кочек, попав на неглубокое место. Ухватился за обручи сети, но тотчас же что-то с силой вырвало их у меня из рук.
— Подойдите сюда! — позвал я энтомолога. — Это очевидно ихтиозавр и, если вы его поймаете, то позволю посадить на булавку и поместить под стеклом!
Препаратор не дал себя упрашивать и вскоре уже был рядом. С трудом нам удалось высвободить сеть, которая зацепилась за кусты и тростники, и мы едва дотащили ее до берега. Там снова развели костер и тогда начали охоту. Была это огромная щука, длиной почти в два метра. Она сунула голову в сеть, но вытянуть ее назад не смогла и таким образом сорвала «морду» с привязи и утащила ее дальше под воду.
Энтомолог с очень большой профессиональностью распорол щуке брюхо и помог вытянуть ее на берег. Весила она не менее ста двадцати фунтов! Кроме этого мы нашли в сетях несколько карпов и линей, и на эту собственно живую приманку попалась несчастная щука, которая издавна была ужасом и бедствием для обитателей Старого Озера.
Вернулись мы в наш лагерь, нагруженные добычей, и начали готовить себе ужин.
После вкусной ухи из линей, мы сидели у костра, делясь впечатлениями прошедшего дня. Я смотрел на котловину Ханки, отлично видимую с несколько возвышенного места, на котором был устроен наш лагерь. Перед собой я видел зеленое море травы, тростников и кустов, а среди них, как осколки огромного зеркала, большие и малые озера и вьющиеся ленты рек и ручьев, блестящих серебром при бледном свете луны. Внезапно в одном месте, среди зарослей, далеко от нас, я заметил маленький огонек. Нам стало ясно, что мы не являемся единственными обитателями на этом болотистом пространстве. Какие-то люди жгли костер, сидя около него, как мы при своем, говорили, думали, радовались или тосковали. Порой можно было заметить, что какой-то черный силуэт передвигался на фоне пылающего костра или даже целиком его заслонял.
Какие-то люди таились в этих болотах. Что же они делали там? Это были ни охотники, ни рыбаки, так как эта пора не была самой подходящей для такого рода занятий. Меня почему-то заинтересовал этот огонь, таинственно и ненавязчиво поблескивающий в зарослях.