Ершов вздохнул и так энергично повернулся со спины на бок, что в диване даже пружины застонали. Кот Димка оторвался на мгновение от увлекательного зрелища за окном и удивленно посмотрел на своего хозяина. Кот был большой, черный, с лоснящейся шерстью. Только усы и манишка были у него светлые да кончики лап белели, как перчатки у аристократа.
Теперь майор лежал так, что ему виден был письменный стол, на котором в простенькой рамке стоял портрет девушки с пышными русыми косами и такими нежными чертами лица, что никто из заходивших в комнату майора не принимал ее за реально существующую знакомую Ершова. Все думали, что это хорошая репродукция с картины какого-нибудь художника, работающего под Васнецова. В девушке действительно было что-то от отарой русской сказки. Тон фотографии был к тому же настолько мягок, что усиливал впечатление подлинной живописности.
Однако Андрей Ершов так пристально смотрел на эту фотографию и так тяжело вздыхал, что если бы присутствовал тут сомневающийся в сходстве фотографии с действительно существующей девушкой, наверное он не стал бы требовать доказательств этого.
Не очень-то складно сложились у Ершова отношения и с девушкой. В общем, так все получилось, что лучше было бы, пожалуй, перебраться ему куда-нибудь подальше от Москвы, чтобы в опасной работе забыть и о существовании девушки и о прочих неприятностях…
Кот Димка, которому надоело бесплодное наблюдение за воробьями, нагло разгуливавшими по карнизу за закрытым окном, спрыгнул наконец с подоконника и ленивой походкой подошел к дивану. Посмотрев в печальные глаза хозяина, он бесцеремонно взобрался к нему на бок.
– Ну, чего пожаловали, Димыч? - вяло спросил Андрей своего любимца, к которому всегда в минуты меланхолии обращался на “вы”. Димка, хотя и не понимал человеческой речи, но прекрасно разбирался в интонациях голоса. По грустному его мурлыканию похоже было, что он вполне разделяет мрачные мысли хозяина.
– А что если нам, дружище, подать рапорт о переводе на другую работу или, еще лучше, - в другой город? - спросил Андрей Димку. Похоже, что Димка ничего не имел против этого. - Хватит нам, черт побери, плесневеть здесь. Как вы на это смотрите, Димыч?
Реакция Димки на подобное предложение так и осталась неизвестной, ибо хозяин неожиданно сбросил его на пол и, накинув на плечи китель, пошел открывать входную дверь, - снаружи кто-то очень решительно нажимал кнопку электрического звонка.
Отворив дверь, Ершов растерялся - перед ним стоял генерал Саблин.
– Товарищ генерал?! - воскликнул удивленный майор, торопливо застегивая китель и распахивая дверь перед Саблиным.
– Как видите. Но что же вы, дорогой мой, к телефону не подходите? Звоню вам, а вы, видно, спите себе? Или телефон испортился?
– Да, пошаливает что-то… - смущенно проговорил Ершов, пропуская Саблина вперед. Генерал жил с ним в одном доме, только несколькими этажами ниже. Иногда он приглашал Ершова к себе или сам заходил к нему поговорить о деле или сыграть в шахматы.
– Вы что же, только вдвоем с Димкой дома? - спросил генерал Ершова, входя в его комнату и присаживаясь на диван рядом с Димкой, который кокетливо изогнул спину и приветливо поднял хвост. - Анны Петровны нет разве?
– К сестре уехала, товарищ генерал.
– Ну что ж, тогда нам никто тут не помешает поговорить об одном очень важном деле. Садитесь, Андрей Николаевич, и слушайте внимательно.
НАКАНУНЕ ОТЪЕЗДА
Дня три ушло у Ершова на тщательную подготовку к выполнению задания генерала Саблина. Он изучал секретные коды Мухтарова и Жанбаева и тренировался быстро ими пользоваться. Провел несколько практических занятий по радиотехнике с инженерами и радиомастерами - специалистами по монтажу и ремонту радиоаппаратуры. Досконально изучил рацию Мухтарова.
На четвертые сутки, явившись к генералу Саблину, Ершов доложил ему, что он вполне готов к выполнению задания.
– Не буду вас экзаменовать, Андрей Николаевич, - заметил генерал, с удовольствием разглядывая статную фигуру майора. - Вы человек бывалый, сами знаете, что вам для этого необходимо. Должен вас предупредить, однако, что противник у вас очень осторожный, а следовательно, опытный. Ходит о нем молва, как о неуловимом. Дано и прозвище в соответствии с этим - “Призрак”. Мы уже сделали запрос по адресу, обнаруженному у Мухтарова, и нам ответили, что в Аксакальске действительно временно прописан кандидат исторических наук Каныш Жанбаев, но что его ни разу никому не удалось увидеть. Чтобы они там не спугнули этого “Призрака”, я дал им указание ничего против него не предпринимать пока и не проявлять к нему чрезмерного интереса. Приедете - сами во всем разберетесь. Связь с нами будете держать через лейтенанта Малиновкина, которого к вам прикомандируют. Все ясно, Андрей Николаевич?
– Все, товарищ генерал.
Еще раз осмотрев Ершова со всех сторон, Саблин, остановил свой взгляд на усах майора и спросил, улыбаясь:
– Не жалко ли будет с усами распрощаться?
– А может быть, и не следует? - серьезно опросил. Ершов, привычным движением руки поправляя усы. - Подстригу их только на восточный манер. Что вы на это скажете, товарищ генерал?
Саблин задумался, все еще присматриваясь к Ершову.
– А пожалуй, это даже естественней будет, - проговорил он наконец. - Только фасон непременно измените. С Алимовым по этому поводу посоветуйтесь. Тюбетейку еще можете надеть, но больше ничего восточного, а то слишком уж маскарадно получится. Поедете завтра утром, а пока отдыхайте да привыкайте к новой своей фамилии. С завтрашнего дня вы будете Мухтаровым.
Майор Ершов давно уже мечтал о настоящем, трудном и опасном деле, таком, как теперь. Он шел домой в приподнятом настроении и был по-настоящему счастлив. У Кировских ворот хотел сесть на трамвай или автобус, но передумал - решил перед поездкой в последний раз пройтись пешком по родному городу. Завтра рано утром поезд с Казанского вокзала увезет его далеко на Восток, за Урал, за пределы Европы, в советскую Среднюю Азию.
Настроение было приподнятое, торжественное Казалось, что люди, встречавшиеся по пути, смотрят на него как-то особенно пристально. И сам он иными глазами смотрел на всех, не без гордости думая, что, кто знает, может быть, и жизнь и безопасность всех этих людей будут зависеть в какой-то мере от того, как он справится с тем большим и трудным заданием, которое поручает ему государство.
Вспомнилась и девушка, ее портрет… Мелькнула на мгновение мысль: “Может быть, зайти попрощаться?” Но тотчас же он подумал: “Ни к чему это”. О том, что он уезжает, она и без того узнает, наверно, от своего отца, а большего сказать ей все равно никто не имеет права.
Дома Ершов еще раз осмотрел давно уже приготовленные вещи. Тут было только самое необходимое, лишь то, что обнаружили в карманах и чемодане Мух-тарова, роль которого ему предстояло играть. Нужно было представить теперь, как вел бы себя этот человек в поезде, как встретился бы с Жанбаевым. Все это требовалось продумать заранее и начать играть роль Мухтарова уже с завтрашнего утра, с момента посадки в поезд, чтобы сжиться с нею и не сфальшивить в минуту встречи с врагом.
И тут только вспомнил Ершов о прикомандированном к нему лейтенанте Малиновкине. Это невольно вызвало в нем чувство досады. Зачем ему этот юнец? Мешать только будет. Может, конечно, понадобится совет по ремонту радиостанции или потребуется запросить о чем-нибудь генерала Саблина по его рации, но он и сам как-нибудь справился бы со всем этим. Там ведь все придется делать очень скрытно. Лишний человек в такой обстановке явно ни к чему.
Ершов, впрочем, очень мало знал Малиновкина. Было ему известно только, что он отличный радист и радиомастер, виртуоз по скорости передачи радиограмм ключом радиотелеграфа. Вот и всё. Нужно будет познакомиться с ним поближе, пока еще есть время. Может быть, сразу окажется, что не подойдет ему этот человек. Тогда уж лучше тут же отказаться от него, чтобы не испортил он позже, в критический момент, всего дела.