Сейчас, как никогда, нам нужны увлекательные книги с мужественными, волевыми, целеустремленными героями, которые могли бы стать эталоном для нашего молодого современника. Совершенно очевидно, что такой герой приключенческой и научно-фантастической книги должен вырасти на почве нашей действительности, которая сама по себе содержит неисчерпаемый запас героических тем, сюжетов и образов.
Фантастические произведения встречаются в художественной литературе с древнейших времен, но именно фантастические, идущие еще от мифов и волшебных сказок. Что же касается научной фантастики, то она складывается в тот период, когда наука берет верх над религией, всё глубже проникая в тайны природы, и становится фактором не только общественного бытия, но и общественного сознания.
Расчеты космических скоростей опираются на классическую механику. Ньютон произвел вычисления, точно определяющие условия, при которых может быть преодолено земное тяготение. Если телу придать скорость чуть больше восьми километров в секунду- оно не упадет на Землю, а будет вращаться вокруг нее как искусственный спутник. При скорости одиннадцать с лишним километров в секунду тело освободится от плена земного притяжения и умчится в околосолнечное пространство. И, наконец, при третьей космической скорости - свыше шестнадцати километров в секунду - будет разорвано кольцо солнечного притяжения, и снаряд уйдет в глубины вселенной. Во времена Ньютона всё это казалось чистой абстракцией.
Писатели-фантасты, отправляя своих героев в межпланетные путешествия, меньше всего заботились о научном обосновании способов передвижения в мировом пространстве. В качестве двигательной силы их вполне устраивали орлы или лебеди, впряженные в воздушную упряжку, корабли под парусами, несомые ветром, позже - аэростаты с таинственным газом и т. и. Объясняется это не научным невежеством литераторов, а самой целью, которую они преследовали, - изобразить где-нибудь на Луне, а то и на Солнце идеальное государство, какого не существовало, да и не могло быть на Земле. Путешествия на другие планеты были только поводом, а задачей - развитие новых социальных концепций. Но даже и в таких утопических романах иногда встречаются поистине гениальные научные догадки.
Еще в середине XVII века французский философ и сатирик Сирано де Бержерак в романе "Иной свет, или Государства и империи Луны" предложил в качестве одного из способов полета на Луну воспользоваться несколькими рядами последовательно поджигаемых "летучих ракет". Сам того не подозревая, Сирано де Бержерак проявил изумительную прозорливость. Его "летучие ракеты" можно рассматривать как отдаленный фантастический прообраз современного реактивного двигателя.
Пожалуй, только один Жюль Верн, но уже во второй половине XIX века, впервые применил в романах "С Земли на Луну" и "Вокруг Луны" расчеты космических скоростей, основанных на механике Ньютона. В другом его романе золотой метеор, попавший из мирового пространства на земную орбиту, становится нашим сателлитом и движется вокруг Земли примерно с такой же скоростью, как свободно летящие космические корабли-спутники (роман "В погоне за метеором"). Становятся спутниками Земли и снаряды, выпущенные из гигантских пушек со скоростью восемь километров в секунду (романы "Пятьсот миллионов бегумы" и "Вверх дном"). Но и великий французский фантаст не в состоянии был предусмотреть реактивного передвижения, как единственно реального способа достижения других планет, и потому он отправил своих героев из пушки на Луну.
После появления работ Циолковского, теории относительности Эйнштейна и квантовой механики научная фантастика обрела новые качества. Межпланетные и межзвездные сообщения получили теоретическое обоснование. Фотонные двигатели, развивающие субсветовые скорости, эйнштейновский парадокс времени, представления о кривизне пространства и гравитационных полях безгранично расширили арену действия фантастических романов.
***
Отправляясь от социальных и научных идей нашего времени, писатели-фантасты смело приподнимают завесу, отделяющую нас от близкого и далекого будущего. Внимание привлекают открытия и гипотезы на "стыке наук", перспективы биологии и кибернетики, происхождение жизни во вселенной и установление контактов с разумными обитателями других миров, и, конечно, в первую очередь, исследование космоса и загадки мироздания. Но за какую бы тему ни брался писатель, изображение общества будущего, которое мы строим, служит неисчерпаемым источником героических образов, нравственных и психологических коллизий.
Еще до недавнего сравнительно времени социальная фантастика была достоянием авторов утопических романов, а научная фантастика имела дело преимущественно с воображаемыми машинами и техническими проектами. В советской литературе - и в этом заключается ее новаторство - соединяется и то, и другое. "Комплексные" произведения о будущем создавались уже в первые годы советской власти, но в дальнейшем, до появления "Туманности Андромеды" И. Ефремова, эта новаторская традиция в значительной мере была утеряна.
В этой связи мы хотим напомнить о незаслуженно забытом произведении сибирского писателя Вивиана Итина, опубликовавшего еще в 1922 году талантливую научно-фантастическую повесть "Страна Гонгури".
Молодой писатель-большевик, только что сменивший винтовку на перо журналиста, поставил перед собой чрезвычайно сложную и благородную задачу - нарисовать картину коммунистического общества, каким оно представлялось романтическому воображению комиссара Красной Армии, незадолго до этого разгромившей Колчака. Первый набросок повести В. Итин сделал еще в 1916 году. Он был принят М. Горьким для его "Летописей", но в связи с закрытием журнала остался ненапечатанным. После победы Октябрьской революции автор, естественно, переосмыслил свое произведение, - идеи коммунизма восторжествовали в нашей стране, и в действии повести мечта сомкнулась с реальностью. Прошло еще несколько лет, и писатель выпустил сборник своих повестей "Высокий путь", куда включил и "Страну Гонгури" - под новым названием "Открытие Риэля".
…В колчаковском застенке, в ожидании расстрела, проводит свою последнюю ночь молодой большевик Гелий. Он просят друга, старого врача, тоже пленника колчаковцев, погрузить его в гипнотический сон, чтобы еще раз увидеть прекрасную страну Гонгури, где он прежде так часто бывал в своих странных сновидениях. В эту рамку входит рассказ Гелия о своей "второй жизни" на другой планете в образе гениального ученого Риэля.
С калейдоскопической быстротой сменяются, вытесняя друг друга, тревожные и пленительные видения, переданные с проникновенным мастерством зрелого художественного таланта. На каждой странице можно найти подтверждение удивительной прозорливости В. Итина, который в суровые годы гражданской войны и разрухи увидел в неясных контурах будущего такие свершения человеческого гения, которые только сейчас, да и то еще в виде гипотез, становятся достоянием научной мысли. Это - не только "постижение" природы времени и тяготения, но и такие планируемые в нашу эпоху задачи, как телевидение в масштабах космоса, как исследование всех соседних планет, как полная автоматизация производства и т. д.
Написанная в свойственном тому времени экспрессивном стиле, с неясными композиционными контурами, "Страна Гонгури" привлекала страстной верой автора в коммунистическое будущее.
Эта вера, подкрепленная реальными завоеваниями социалистического строя, вызвала к жизни в последние годы целую серию научно-фантастических книг, посвященных той же теме. Читая "Туманность Андромеды" И. Ефремова, "Магелланово облако" польского писателя Станислава Лема, "В стране наших внуков" чешского литератора Яна Вайсса, "Каллистяне" и "Гостя из бездны" Георгия Мартынова, "Возвращение" Аркадия и Бориса Стругацких, "Пояс жизни" Игоря Забелина - книги разные по уровню художественного выполнения и глубине мысли, - мы невольно вспоминаем замечательные слова А. И. Герцена, словно обращенные к писателям-фантастам: "Вера в будущее - наше благороднейшее право, наше неотъемлемое благо. Веруя в него, мы полны любви к настоящему".