Вместо угля человечество воспользуется гидроэнергией, превращаемой в электрический ток. Появятся и подземные городские дороги с электропоездами, и электрокорабли на морях. Кстати, упоминалось даже о кораблях на воздушной подушке и о кораблях надводно-подводных, которые пережидают бурю под водой. Городской подземный транспорт будет дополняться и наземным, автострады пройдут и под землей.
«Человек двадцатого столетия будет очевидцем событий, происходящих на расстоянии тысяч верст от его местожительства», — отвечали ученые на вопрос анкеты. Изображения на огромных экранах станут сопровождаться фонограммой, звуками, и вместе это создаст достоверную картину любого события, Беспроволочный телеграф и телефон свяжут все города на земном шаре. Цветные фотографии будут передаваться на расстояние, как и музыка, — по телефону.
Невиданных успехов добьется сельское хозяйство. Овощи и фрукты гигантских размеров городские жители станут получать в любое время года. Выведут совершенно новые породы растений. Землю сделают более плодородной. И, наконец, научатся продлевать жизнь человека, сохранять его здоровье, распознавать болезни и быстро лечить их.
«Все это, конечно, прекрасно. Прискорбно лишь одно: нас там не будет», — говорилось в заключение анкеты. Но во многом отвечавшие ошиблись — успехи техники, сельского хозяйства, медицины пришли гораздо раньше, чем думали ученые.
В годы становления Советской власти основным в нашей молодой литературе было отображение пафоса революционной борьбы. Не оставалась в стороне и научная фантастика. Еще не кончились сражения на фронтах гражданской войны, еще только начиналась мирная созидательная жизнь, а писатели-фантасты уже мечтали о лучшем будущем, о грядущих победах науки и техники, пропагандировали художественными средствами научные знания.
В период, когда страна приступила к восстановлению разрушенного войной хозяйства и когда овладение знаниями, подготовка кадров новой научно-технической интеллигенции, привлечение молодежи в науку стало одной из важнейших задач, возросла роль познавательной фантастики. Один из ее зачинателей, А. Р. Беляев, отмечал тогда, что толкнуть на самостоятельную работу — это самое главное и лучшее, что может сделать научно-фантастическое произведение.
В то время начинают появляться и социальные утопии, продолжающие в новых условиях традиции русского утопического романа. Со временем они наполнялись все более конкретным и разнообразным научно-техническим содержанием и рисовали развернутые картины жизни в будущем. Эти произведения отличает стремление изобразить совершенное общество как высшую цель революции, хотя им и были присущи некоторая фрагментарность и схематичность, отсутствие живых образов людей завтрашнего дня, зкскурсионно-описательная форма и упрощенное понимание социальных проблем.
Использовав сложившуюся форму приключенческого романа, фантасты наполнили ее научным содержанием, создали, таким образом, советский научно-фантастический роман. С другой стороны, та же форма приобрела у советских фантастов, прежде всего у А. Толстого и А. Беляева, только ей присущее социальное звучание.
Борьба двух систем находит отражение в советской фантастике с самых первых ее шагов. В ней сразу же намечаются характерные и сохранившиеся до наших дней темы: популяризация тех или иных проблем, гипотез, идей, рождавшихся в науке и технике; судьба открытия и судьба ученого в Советской стране и капиталистическом мире; осуществление грандиозных планов переделки природы; необычайные путешествия, в том числе в Космос. Возникают и жанровые разновидности фантастики — научно-фантастический роман, в котором научная посылка играет основополагающую роль, приключенческий роман с элементами фантастики, фантастическая сказка, научно-фантастический очерк. Создаются пьесы и сценарии. Широко развивается жанр научно-фантастического рассказа.
В предвоенные годы появляется военно-утопический роман. Но еще раньше писатели-фантасты изображали столкновение старого и нового, провал попыток помешать строительству первого в мире социалистического государства. В фантастике того времени часто встречается детективношпионская линия, особенно в 30-е гг. Далеко не всегда, однако, литературный уровень этих произведений соответствовал их идейному замыслу.
В ранней советской фантастике нередко встречались подражания авантюрным романам Запада, далекие и от науки и от настоящей литературы. Голое фантазирование, беспочвенные вымыслы, нагромождение приключений ради приключений — таковы характерные черты этих эпигонских произведений. Художественная ценность таких произведений была крайне низка, и, естественно, они не оставили никакого следа в истории фантастики.