В комнате закружились в диком вихре обрывки глянцевой бумаги: инженер рвал на мелкие клочья оба заграничных журнала, заключавших в себе его «заграничную» славу. Он вкладывал в это занятие огромное физическое усилие.
— Что я наделал!.. — задыхаясь, хрипел инженер, растаптывая каблуком груду бумаги, образовавшуюся на полу. — Вот она, слава… Теперь я понимаю, зачем напечатали… Понимаю!..
«Мерзавцы… мерзавцы… мерзавцы!..» продолжал твердить инженер, когда его, трясущегося в нервном ознобе, укладывали на диван.
Врач объяснил болезнь глубоким нервным потрясением и потребовал, чтобы инженер находился в постели.
В маленькой лабораторной комнате, уставленной электрическими измерительными приборами, тихо. Только изредка раздается монотонное жужжанье индукционной спирали, и тогда на плоский металлический ящик с землей начинает сыпаться широкий поток голубых электрических искр.
У ящика с землей стоит инженер Петров. Он внимательно рассматривает в лупу мелкие глинистые крошки.
Но комочки земли, подвергшиеся испытанию, ничем пока не отличаются от обыкновенных. Они продолжают оставаться такими же мягкими и рыхлыми.
Снова тянется рука Петрова к массивному выключателю, и снова слышится жужжанье индукционного прибора.
За маленьким столом сидит инженер Баянов. Перед ним груда исписанной бумаги: он занимается расчетами.
Сегодня инженер Баянов впервые после болезни пришел в эту маленькую лабораторию, наспех оборудованную его другом Петровым. Они оба явились сюда сразу после окончания совещания у главного инженера.
— До каких же пор придется увеличивать мощность? Просто непонятно, что происходит! Может быть, наоборот, уменьшать?
Баянов отрывается от своих бумаг и смотрит на Петрова.
— Не знаю, Ваня. У меня пока что все еще неясно, — говорит он, глубоко вздохнув. — Пробуй увеличивать! Мне остается совсем немного…
В комнате чувствуется свежесть озона, обязательного спутника сильных электрических разрядов. Озонированный воздух приятно вдыхать, но лишь до известных пределов. Дальше появляется чувство, похожее на опьянение.
— Может быть, на сегодня довольно? — предлагает Петров. — Уже половина одиннадцатого.
— Если ты устал, — отвечает Баянов, продолжая писать, — отдохни, а я должен свести в одну эти две формулы.
Петров садится рядом на стул. Но не надолго. Через некоторое время он вскакивает и направляется к электрической машине.
Снова начинается гудение. Снова скачут голубые искры, на этот раз под другим углом по отношению к земле.
Когда гудение прекратилось и в комнате установилась подчеркнуто глубокая тишина, оба друга обратили внимание, что за дверями послышались чьи-то шаги.
— Кто там? — крикнул Петров.
Но ответа не последовало. Шаги сразу замолкли.
— Надо кончать работу, — проговорил Петров. — У меня кружится голова. Завтра надо попросить, чтобы сделали необходимую вентиляцию. Вот тогда и будем сидеть всю ночь, если захотим. — Ты прав, — ответил Баянов, собирая со стола бумаги. — Наша работа только разворачивается, и мы должны экономно расходовать свои силы.
По установленному в институте правилу, дверь в любую лабораторию должен был запирать вахтер-пожарник. Ему полагалось предварительно осмотреть помещение, убедиться, что выключены все рубильники и нигде не оставлена какая-нибудь раскаленная нагревательная спираль или горелка. Ключ от дверей хранился всегда у дежурного.
Инженеры закончили маленькую уборку и направились, разговаривая вполголоса, вниз за дежурным.
В это время опять послышались нерешительные шаги. По коридору, немного пошатываясь, медленно шел инженер Витовский. Он остановился перед дверью в лабораторию, только что оставленную друзьями, и неуверенно постучал. Не получив ответа, Витовский осторожно толкнул дверь. Она открылась бесшумно.
— Есть тут кто-нибудь? — тихо, немного волнуясь, спросил инженер, осматривая комнату. — Странно… Куда же они девались?
Витовский сделал несколько шагов, еще раз внимательно осмотрел помещение и как-то неопределенно махнул рукой. Затем он направился решительным шагом к письменному столу, открыл средний ящик и сунул туда пачку бумаг.
— Найдут… Завтра найдут… — бормотал он, выходя из комнаты. — Так даже будет лучше…