— Собак боится… Музыку не любит… Видно, он всего боится и ничего не любит, — прошептал Костя. — И вот с таким человеком приходится отправляться в опасное путешествие!
— Вы уверены, что профессор Полозов трус?
— Уверен. Кабинетные ученые, вероятно, все такие. И почему это ему взбрело в голову самому отправиться путешествовать по подземной реке!.. Представляете, как с ним будет трудно!
— А вы, Костя, ничего не боитесь?
— Ничего, — хмуро ответил Костя, отвернувшись в сторону, словно стесняясь своего ответа.
Наступило молчание.
— Во всяком опасном деле прежде всего — это товарищи. Если товарищи надежные — бояться нечего, — проговорил Костя. — Вот я помню, как нам приходилось вылезать под обстрелом из горящего танка…
И Костя рассказал о том, как самоотверженный поступок одного из его товарищей спас жизнь всему экипажу.
Заговорившись, Костя и Люда расстались далеко за полночь.
***
Несколько месяцев назад известный геолог, специалист по так называемым “подземным” рекам профессор Полозов обратился в научно-исследовательский институт, в котором работал инженер Дорохов, с просьбой оборудовать ему гусеничный и в то же время плавающий, как лодка, автомобиль-амфибию для путешествия по подземной реке.
Эту работу поручили инженеру Дорохову.
Собственно говоря, ничего сложного в ней не было. Автомобили-амфибии, ползающие на гусеницах и плавающие на воде, существуют очень давно в самых разнообразных вариантах. Можно было взять один из них и, приспособив к нему герметически закрывающуюся кабину, снабженную кислородной установкой, смело отправиться на ней в путешествие.
Но не таков был Андрей Леонидович Дорохов.
Он отнесся к поставленной задаче, как и ко всякой, которую ему доводилось решать, с преувеличенной страстью. В самый короткий срок плавающий автомобиль был снабжен не только бронированной кабиной с удобными отделениями, но и целым рядом сложных и, может быть, даже излишних приборов, которые, по мнению Дорохова, могли пригодиться во время исследования русла подземной реки.
Ко всему примешалось еще упорное стремление Андрея Леонидовича без конца переделывать уже построенный механизм. Инженер Дорохов никогда не был удовлетворен своей работой, и это причиняло много мучений не только ему самому, но и окружающим.
Больше всего доставалось его постоянному механику Косте Уточкину, отправлявшемуся также в путешествие по подземной реке. Механик не имел покоя даже тут, в пустыне, куда машина-амфибия была доставлена несколько дней назад. Дорохову беспрерывно приходили в голову какие-то доделки и переделки, без которых, по его мнению, отправиться в подземное путешествие было нельзя.
С большим трудом, пользуясь взятыми с собой инструментами, Костя мастерил новые детали или переделывал старые.
Машина, как уже говорилось, не представляла какой-либо оригинальной конструкции. Это был обыкновенный вездеход на широких гусеницах, похожий на танк, снабженный герметически закрывающейся стальной кабиной.
Впереди танка, словно короткое дуло орудия, выдавалось бурильное приспособление. Единственно, что было в машине необычным, так это двигатель, приводящий механизм в движение. Двигатель был электрический и питался от специальных легких аккумуляторов, запасавших большое количество электроэнергии. Инженер Дорохов, предполагая, что в подземных галлереях может встретиться воздух, негодный для дыхания, а следовательно, и для работы обычного бензинового мотора, который, как известно, тоже “дышит”, построил свою машину с электрической тягой. Такое решение давало много преимуществ. Прежде всего не нужно было везти с собой тяжелые стальные баллоны с сжатым воздухом, необходимые для “дыхания” бензинового мотора, а затем, как известно, электрическая тяга всегда отличается способностью хорошо преодолевать крутые подъемы.
Кроме того, амфибия, снабженная электрической тягой, могла, полностью погрузившись в воду, ползать по дну реки. Правда, получить специальные аккумуляторы, лишь недавно разработанные, было очень, трудно, но инженер Дорохов проявил необыкновенное упорство и настоял на своем.
***
И вот теперь Костя занимался тем, что тщательно осматривал машину, стоявшую на песке.
— Готовитесь отбыть? — услышал он голос Афанасия Кондратьевича, неожиданно очутившегося рядом.
Костя вздрогнул и начал воровато прятать какие-то инструменты в люк машины.
— Да… конечно… — пробормотал он смущенно.
— Волнуетесь, что ли?
— Да… немного…
— Это не годится. Это непорядок, — уныло произнес Афанасий Кондратьевич. — В такое серьезное дело с волнением отправляться нельзя… А чего прячете от меня?
— Да так… ничего…
— Ну-ну… — протянул Афанасий Кондратьевич и замолк, выжидательно глядя на Костю.
— А я вот от буровой вышки номер три, — продолжал он через некоторое время. — Опять песок сухой, а вчера ночью влажным был… Небось, видели? Вот она, загадка какая. Бурим — нет воды. А вчера — пожалуйста! Возле скважины будто кто ведер триста вылил на песок…
Горшков постоял еще некоторое время и угрюмо произнес:
— Ну-ну… — и побрел, щурясь от солнца, светившего ему в лицо.
Проходя мимо одной из палаток, Афанасий Кондратьевич степенно и с чувством собственного достоинства поклонился профессору, стоявшему у открытого полога.
— Здравствуйте, — ответил профессор, застегивая синий комбинезон, в котором он собирался совершать путешествие.
— Чем скорее отсюда уедете, тем будет лучше, — произнес Горшков остановившись.
— Это почему же? — спросил удивленный Полозов, еще не привыкший к манере Горшкова разговаривать с людьми.
— Солнце не так будет печь.
— Ах да… конечно… А я подумал, что вы меня прогоняете… Вы, кажется, механик?
— Механик.
Полозов подошел к Афанасию Кондратьевичу вплотную и заговорил тихо:
— Скажите, пожалуйста: вы знакомились с вездеходом, в котором мне придется путешествовать? Как вы находите: надежная машина? Не случится с ней… чего-либо такого… вы понимаете?
— Авария возможна со всякой машиной.
— Да… — вздохнув, согласился Полозов.
— А еще… взрыв какой-нибудь может произойти. Ну, а больше ничего такого случиться не может.
— То-есть, как взрыв? Какой взрыв?
— Обыкновенный взрыв, — лениво ответил Горшков. — Если, предположим, запас взрывчатки в машине взорвется, то это и будет взрыв.
— Позвольте… Отчего взорвется? Я не понимаю… Горшков насупился и принялся мучительно думать.
— Действительно, с чего бы ей взорваться?.. Взорваться-то ей и не с чего, — наконец проговорил он угрюмо, словно недовольный своим умозаключением. — Вот хуже другое… — добавил он через некоторое время.
— Что еще хуже? — растерянно спросил Полозов.
— Механик ваш, Уточкин, волнуется. Сам видел… Боится ехать, что ли. Неуверенно себя как-то чувствует.
— Это плохо, — грустно заметил Полозов, опять глубоко вздохнув.
Постепенно лагерь поисковой партии стал оживать.
Из палаток уже выходили люди, готовые приняться за свое обычное дело.
У входа в одну из палаток стояла Люда.
Она издали наблюдала за Костей, продолжавшим хлопотать у своего вездехода.
Поведение Кости казалось ей странным. Он суетливо возился с каким-то ящиком, поминутно озираясь по сторонам, словно боялся, что его кто-либо увидит.
4. СТРАННЫЕ ЗВУКИ
Постепенно песок стал уступать место каменистому грунту, и стальные гусеницы вездехода громко грохотали по нему, высекая искры. Машина приближалась к тому месту, где многоводная река Янгиер уходила под землю.
За рулем сидел инженер Дорохов; сбоку кабины, перед распределительным щитком и маленькой радиостанцией, — бортмеханик Костя Уточкин. Профессор Полозов расположился в удобном сиденье возле столика, выдвигающегося из стенки, напротив большого овального иллюминатора из толстого броневого стекла.