Формальным признаком любого фантастического произведения является присутствие в нем элемента небывалого или невозможного. Формальность этого признака очевидна, так как он характерен и для сатиры Свифта, и для народных сказок, и для так называемой технической фантастики. С другой стороны, однако, прием введения фантастического элемента даже сам по себе позволяет писателю ставить задачи необычайно важные, зачастую непосильные для других литературных приемов. Такие актуальные современные проблемы, как философия и социология будущего, роль в истории научно-технического прогресса, перспективы контактов с иными цивилизациями, не могут быть поставлены в художественной литературе без использования приема фантастики. По нашему мнению, без фантастики не может обойтись современный антимещанский, антивоенный, антифашистский памфлет. Плодотворно применяется прием фантастики и для изображения нового человека, работающего на переднем крае науки и техники.
До сих пор иногда рассматривают фантастику в рамках жестких определений типа: «фантастика — литература мечты», или «фантастика — современный эквивалент детской приключенческой литературы», или «фантастика — литература о светлом будущем». Каждое из таких определений характеризует лишь небольшие, хотя и важные, участки обширного хозяйства фантастической литературы. На наш взгляд, чем шире будет понятие фантастики, тем лучше будет для литературы и для читателей.
Наших фантастов не упрекнешь в пренебрежении наукой или наиболее фундаментальными ее положениями. Во всяком случае не всех. Ну, а как же вообще быть с этими «фундаментальными положениями»? Должны ли они быть незыблемыми для научной фантастики? Не думаю, во всяком случае, вполне допускаю смелую попытку обосновать свою трактовку не только спорных, но и бесспорных положений естественных наук. Нужно только, чтобы гипотезы фантастов имели хоть какую-нибудь логику и не противоречили бы таким основным положениям диалектического материализма, как причинность в ее однозначном и вероятностном понимании. А любителям ниспровержения научных истин вне всяких ограничений не следует забывать, что теория относительности Эйнштейна, подвергшая радикальному пересмотру многие научные представления, оставила причинность неприкосновенной.
Одна из задач научной фантастики состоит, по-моему, в том, чтобы побудить читателя к широте мышления, приучить, подготовить его к самым неожиданным парадоксам современной науки.
Жанр научной фантастики объединяет целый поток произведений различной формы. Основной герой современного научно-фантастического произведения — человек, обычный или необычный, оказывающийся чаще всего в необычной же ситуации, и развитие сюжета служит раскрытию внутренних черт этого героя, особенностей развития его характера. «Острая сюжетность», динамичность коллизии, занимательность (приключенческие элементы, загадки, неожиданная развязка) до последней страницы держат читателя в напряжении, заставляют его думать и как бы активно участвовать в развитии описываемых событий. Произведения на стыке литературы и науки занимают особое положение. Они сходны с жанром научно-художественным.
В современную нам эпоху большой науки, удивительной техники, ядерной энергии, покорения Космоса эта литература — молодой жанр, которому суждено большое будущее.
Фантастика для меня — продолжение поэзии иными средствами. Эти два жанра живут совсем рядом, и иногда трудно различить, где кончается один и начинается другой. Но я подразумеваю не так называемую научную фантастику, а ту, которая прямо вытекает из слова «фантазия». Сказочность, странность, возможность творить чудеса и ставить героев в сказочные ситуации — вот что такое, на мой взгляд, фантастика.
Никогда не устареет «Борьба миров» Уэллса. Написана эта повесть в конце прошлого века, когда на Земле еще не было авиации, не было атомной бомбы. Высадись эти марсиане на Землю в наше время — земляне со своей новой техникой уничтожили бы пришельцев за сутки. Но, тем не менее, и в наше время я читаю эту вещь с глубоким интересом и восхищаюсь умом и прозорливостью ее автора. Как видно, дело не в технико, а в той художественной над-фантастической задаче, которую Уэллс поставил и разрешил в этом произведении.
Советская литература, советское искусство — новаторские по своему существу. Научная фантастика, естественно, не может быть иной: она ведь не обращается к прошлому, а в настоящем ищет главным образом то, что таит в себе зародыши будущего. Ее темы — работа ученых на самом переднем крае науки, ее герои — лучшие люди сегодняшнего дня, но освобожденные от бремени материальных забот, от наследия капитализма, от жестокой угрозы чудовищной войны. Поскольку фантастика вырастает из сегодняшнего дня, она реалистична в своей основе. Но ее язык, герои, образы иные, чем у бытового, семейного романа. Ведь нельзя описывать борьбу за завоевание высокотемпературной плазмы языком Тургенева, и нельзя писать космические пейзажи, пользуясь творческим методом «передвижников». В этой литературе новый читатель хочет видеть себя, свой труд, свою славу и свои жестокие поражения, закаляющие его для дальнейшей борьбы. Читатель хочет знать все о мире, в котором он живет, и о своем месте в нем, и о завтрашнем дне. И фантастика за все в ответе!