– Не нужна, – я морщусь от её слов.
– Нет, нужна. И ты так близок к ней, но не видишь и не хочешь видеть.
– И где же она тогда?
– Ты не увидишь, пока не раскроешься ей навстречу, – Катарина склоняет голову набок. – Признайся хотя бы себе, что хочешь этого.
Я ухмыляюсь и пытаюсь подняться на ноги, но, качнувшись, плюхаюсь обратно на стул.
– Я так пьян. Господи.
– Признай, – настаивает она.
– Не хочу, – капризно отвечаю я, – не буду, – показываю язык и смеюсь.
Водка во мне говорит, что вести себя как пятилетний ребёнок – это нормально.
Катарина снова одаривает меня загадочной улыбкой.
– У тебя нет выбора, Александр. Ты не сможешь молчать. Но это не страшно, это поможет тебе.
Я хмурюсь, делая недоуменное выражение лица.
– Ты очень странная, – говорю я ей. – Ты бы вышла из комнаты, пообщалась с другими, выпила бы, – я поднимаюсь на ноги, и со второй попытки мне удается сохранить равновесие. – Можешь присоединиться ко мне и брату. Он как раз ищет себе пару на Валентинов день.
– Боюсь, моё сердце уже занято, – улыбается она. – А вот твоему недолго осталось быть одиноким. Впрочем, и твой брат не исключение.
– Ладно, – я подхожу к двери, – в туалет теперь мне хочется ещё сильнее. Так что до свидания. Хотя нет, лучше – прощай.
Едва я покидаю эту странную комнату, перед глазами начинает всё плыть, а потом сильные руки брата подхватывают меня под локти и тащат в сторону бара. В ту ночь мы пьём очень и очень много.
***
Когда я просыпаюсь, мне кажется, что небеса разверзлись надо мной, и сам Зевс спустился с Олимпа, чтобы покарать меня за ночную попойку.
– Сколько сейчас? – хрипит откуда-то с пола Джейс.
– Без понятия, – я поднимаюсь и смотрю в окно. Солнце уже встало. – Мать твою! Я опоздал!
Я начинаю носиться по квартире, умываюсь наспех, надеваю рубашку Джейса, слишком обтягивающую на мой вкус, но ночевал я в его квартире, так что выбора нет.
– Верни потом, – бурчит Джейс, шлёпая мимо меня на кухню, – это моя любимая рубашка и мои любимые брюки.
– Ты говоришь так про все вещи, которые я беру, – я закатываю глаза, – задница!
Тот показывает мне средний палец, и я кричу ему вслед, куда он может себе его засунуть. А потом спешу вниз, ловлю такси и молю всех богов из всех существующих мифологий, чтобы руководителя отдела не оказалось сегодня на месте.
Естественно, все светофоры по пути в офис красные, естественно, мы попадаем во всевозможные пробки, и, естественно, шеф на месте. Я смотрю в его злато-зелёные глаза самым невинным взглядом.
– Полтора часа, – говорит он тихо. – Ты опоздал, Лайтвуд, на полтора часа.
– Я знаю, я смотрел на часы, пока мчался сюда из Бруклина, – выдаю я, видимо, по дороге растеряв последние остатки разума.
Глаза напротив сужаются. Какого чёрта я сказал это?
– Тогда советую сегодня вечером тоже смотреть на часы, – притворно улыбается он, – и покинуть рабочее место на полтора часа позже.
– Хотите, чтобы я задержался? – говорит мой язык. Клянусь, я не хотел говорить следующее. – Все же знают, что вы всегда работаете допоздна, так что если вам хочется провести со мной время наедине, просто попросите. Я с удовольствием.
Убейте меня кто-нибудь, что происходит?
Глаза напротив распахиваются, не ожидая такой дерзости. Я попал.
– Вон.
Киваю и, подбирая куртку и сумку, вылетаю из кабинета. Прижимаюсь к стене.
Что это было? Кажется, я вчера пропил фильтр, решающий, какие мысли можно произносить вслух, а какие говорить не следует.
– Алек? – голос сестры заставляет меня поднять голову. – Вижу, вы с Джейсом вчера решили уделить время выпивке, а не поиску, как советовала я.
– Ты не советовала, а практически угрожала, не строй из себя невинность, тебе не идёт, – сморщился я от тона своего голоса.
Глаза Изабель потемнели.
– Что?
– Говорю, что устал потакать твоим желаниям подложить меня под кого-нибудь, – отвечаю я. Нет, не я. Я бы никогда не сказал Изабель такое.
– Я не стремлюсь к этому, – говорит она тихо. – Я лишь хочу, чтобы ты был счастлив с кем-нибудь.
– Я счастлив один. Точка.
Я не знаю, как объяснить это. Не знаю. Я открываю рот, чтобы произнести одно, но мой язык выдаёт то, что вертится в этот момент в голове. Мои мысли, не обрабатываясь мозгом, минуют его и попадают сразу на язык.
Сестра бросает на меня взгляд, полный непонимания, и возвращается в свой кабинет. Я знаю, что нужно крикнуть ей вдогонку, остановить, попросить прощения, но язык не поворачивается. В моей голове нет такой мысли.
***
Льюис смотрит на меня угрюмо, скрестив руки на груди и натянув очки на переносицу, и не спешит занять предложенный мною стул.
– Свитер под пиджак? – спрашивает мой язык. – Изабель ещё не перегрызла тебе шею за это?
Господи, да я же несу абсолютно всё, что приходит на ум!
– Ты её здорово обидел, – говорит он, игнорируя моё замечание. – Я никогда не видел, чтобы она из-за тебя плакала.
– Всё бывает в первый раз, – грубо отвечаю я.
Льюис морщится.
– Всегда считал, что Джейс ведёт себя, как козёл, – говорит он. – И был о тебе другого мнения, Алек.
Он разворачивается и уходит, по-видимому, в кабинет к Изабель.
– Надо же, – бурчу я себе под нос, – примчался, стоило ей расплакаться. Прямо рыцарь в сияющих доспехах.
Рядом сидящая Майя бросила в меня напряженный взгляд.
– Чего смотришь? – проворчал я.
Девушка лишь помотала головой и отвернулась.
Вот ещё и её обидел. Что, чёрт возьми, здесь происходит?
***
Этот вопрос я задавал себе на протяжении всего дня, когда продолжал прямо говорить то, о чём думал в данный момент. Я переругался со всеми коллегами, обидел сестру и её парня, разозлил начальника. Кстати, о нём…
Магнус Бейн руководил отделом по разработке и реализации проектов. Я был одним из рядовых менеджеров, к мнению которых никто особо не прислушивался, уделяя внимание таким светилам, как Себастьян Верлак. Вот кого боготворили директора, вот кого хотели заполучить себе в штат наши конкуренты, вот к кому обращались наши постоянные клиенты. Он словно знал, чего именно хотят от него, и делал это со скоростью полёта кометы.
Магнус всегда обращался к нему, а уже потом к «простым смертным». На меня же он совсем не обращал внимания, хотя моё внимание к нему было явным. Магнус – очень красивый мужчина, смуглый, азиат, крепко сложенный, с такими длинными пальцами, что у фантазии отказывают тормоза. Он высок, притягателен, полон тайн, его взгляд вызывает во мне такой взрыв эмоций: от страха перед неизведанным до предвкушения и даже небольшого вожделения.
Я сгорал, когда он одаривал меня взглядом своих золотисто-изумрудных глаз. И, слава Ангелам, это было нечастым явлением, иначе быть мне заикающимся и краснеющим тихоней до конца жизни.
Я бросаю взгляд на часы.
18:34.
Все покинули свои рабочие места тридцать четыре минуты назад, и лишь я отбываю наказание за своё утреннее опоздание. Магнус сидит в своём кабинете, я вижу свет, пробивающийся сквозь жалюзи на окнах, со своего места. Я вёл себя, как последний идиот, сказал ему такую глупость, но, тем не менее, я думал об этом в тот момент. Я бы и правда был рад провести с ним время наедине. Вот только не в разных кабинетах, как сейчас!
Я откидываю голову на спинку и, прикрыв глаза, громко вздыхаю. Ещё целый час. Время тянется так медленно.
– Можешь идти домой, – раздается голос, и, открыв глаза, я нахожу Магнуса, склонившегося надо мной.
Я резко подскакиваю в кресле.
– Наказание искуплено? – спрашиваю я.
Лёгкий кивок головы.
– Абсолютно.
– Вы тоже идёте домой? – интересуется уже мой язык. Не я. Я бы молча ушёл домой.