обходиться без паспортов и без смертной казни,
то обыватель глядел на него искоса
и недоверчиво и спрашивал:
«Значит, тогда всякий может резать на улице кого угодно?»
Антон Чехов
Еще недавно мне казалась хорошей идеей концепция «фильтра» — пропустить все население страны через несколько стран. Так декабристы, побывав в заграничном походе, увидели, как живет Европа, и захотели изменить жизнь в России. Мне хотелось, чтобы россияне своими глазами увидели,
например, в Китае — с какой скоростью может развиваться
страна, в Сингапуре — как может быть чисто на улице, во Франции — что такое art de vivre, в Израиле — как нужно относиться к своей армии, в Дании — как нужно относиться к инвалидам, в Италии — как можно улыбаться незнакомым людям...
Но довольно быстро я понял, что эволюционный путь работает очень медленно и что ускорить его невозможно. И тогда я решил заменить концепцию «фильтра» на концепцию «вируса». Попробую пояснить. Христианство было «вирусом».
Был сформулирован ряд постулатов, приняв которые, человек начинал распространять вокруг себя новую систему ценностей. Ислам был «вирусом» — все началось с небольшого скотоводческого племени с новой системой ценностей. И очень быстро эти идеи распространились на весь Ближний Восток и всю Северную Африку. И коммунизм был «вирусом». С понятными призывами к справедливости и лозунгами «Землю — крестьянам, фабрики — рабочим!» и «Вся власть — трудящимся!»
Прогресс — это не только новый айфон или автомобиль
без водителя. Прогресс в отношениях между людьми гораздо важнее технического. Иначе человечество быстро уничтожит себя самым современным и эффективным оружием.
Самый главный вопрос: каким критериям должна отвечать новая система ценностей? Повторю еще раз: в основе не должны лежать религия, язык или национальность. Это должно быть добровольное, гуманистическое и самостоятельное сообщество, которое распространяет свои идеи исключительно мирными средствами. Оно не требует для себя никаких преференций и никак не мешает остальным людям своим существованием. Прежде всего — это должна быть открытая система. Никаких пророков и сакральных текстов. Мир меняется очень быстро, и мы не знаем, с какими вызовами столкнется человечество завтра. Это могут быть права животных, которым мы поможем стать разумными, проблемы робототехники, возможности редактирования генома человека или любая из множества проблем, о которых мы сегодня даже не подозреваем.
В любой момент люди могут договориться и улучшить систему.
Кроме двух правил этики: золотого (Не делай другому того, чего не хочешь себе) и алмазного (Сделай то, чего никто не может, кроме тебя), я бы предложил постулат: хорошо то, что улучшает отношения между людьми. Это является показателем нравственного прогресса. Прямо здесь и сейчас. А не когда мы вырежем всех несогласных.
В новой системе ценностей не должно быть ни храмов, ни профессиональных жрецов. Ценности системы можно объяснить любому человеку за десять минут. А единственный ритуал системы — это действие, изменяющее мир в лучшую сторону. Глупы показная серьезность, постность и торжественность. Никому не нужны смирение и покорность. Человек должен быть счастлив. И должен делать счастливыми окружающих.
Система должна совершенствовать знания, увеличивать разнообразие, терпимость, эмпатию, сложность, красоту
и количество степеней свободы в социуме. Ее идеал — сообщество ярких личностей, а не безликая толпа. Смысл системы —
в ее эффективности. Задачей системы является воспитание более добрых, умных и профессиональных людей. Система должна постоянно улучшаться при появлении более эффективных методик развития. Система должна устранять ошибки воспитания и образования людей. И именно об ошибках будут следующие разделы. Мы можем двигаться вперед, не только зная, чего мы хотим, но и понимая, чего мы точно не хотим.
Ошибки,
заложенные в нас
школой
В школе учатся по принципу:
«пока самый тупой не поймет,
класс не движется вперед»
Наша школа построена по прусской модели обучения. Все сидят неподвижно и молчат, пока учитель их не спросит. В свое время прусская модель была прогрессивной. Ее задачей было готовить не личности, а «винтики» в государственной машине. Именно государство определяло стандарты образованности, «спускало» сверху учебные планы и методы обучения, регулировало назначение на учительские должности. Школа функционировала, как хорошо отлаженный и строго бюрократизированный механизм. Новое допускалось в школу лишь в той степени, в какой оно представлялось государству безопасным для него. Прусская система хорошо подходила для индустриального мира и массовых призывных армий. И наибольшей популярностью она пользовалась в Германии, России и Японии. Но с переходом от индустриального и военизированного мира к постиндустриальному прусская школа начала становиться тормозом прогресса. На первый план стал выходить не «винтик» — придаток к заводу или казарме, а творческая личность, чьими конкурентными преимуществами стали свобода, творческий подход и отсутствие строгой иерархии