Пошел снег. Невесомые и легкие снежинки, словно мошки, роились в голубом свете фонарей.
Снег падал на Валину шапочку и плечи. Она поднимала голову, смотрела вверх, откуда летели и летели снежинки. Они ложились на ее щеки и лоб и сразу же таяли, приятно холодя разгоряченное лицо.
Выходили ребята с чемоданчиками. Иных провожали девушки, другие вываливались мужской компанией. Заметив Валю, отпускали шуточки или во всеуслышание звали с собой. Вышел и Бабасюк. Валя сразу узнала его. Был он одет в короткое пальто и меховую кепку. С ним шли те самые девчонки, которые вскакивали с мест. Одна из них держалась ближе к боксеру, другая, взяв ее под руку, заглядывала в лицо что-то им доказывавшего Бабасюка.
Наконец со знакомым ей портфелем появился Вадим.
— Акопян, тренер, задержал, — оправдывался он. — Никак нельзя было уйти…
— Да ладно, — сказала Валя, — ничего, недолго.
Она была счастлива, что он вышел и был один, не с ребятами, сейчас пойдет с ней и, наверно, проводит до самого дома.
Вадим подхватил Валю под руку, и они пошли в сторону трамвая. С Левашовского свернули на светлую улицу Ленина. Город затихал. Снег густо ложился на тротуары. Идти было мягко. Под ногами слегка поскрипывало.
— Пойдем до Большого, — сказал Вадим, когда они переходили трамвайную линию. — Там на что-нибудь сядем.
Валя согласилась. Как было хорошо вдвоем! Она ощущала тепло руки Вадима. Какая твердая у него рука!
На углу узенькой, незнакомой ей улицы, сквозь летящий снег, неоном светилась надпись.
— «Сне-жин-ка!..» — прочла Валя. — Смотри, так кафе называется… И снег идет.
— Зайдем, — предложил Вадим. — Кажется, еще можно.
Толкнули дверь. Запахло кофе…
На них никто не обратил внимания. Сидящие за одним из столиков трое мужчин тянули из стаканов светлое вино и были заняты разговором. Буфетчица углубилась в подсчеты и щелкала костяшками счетов.
— Кофе, — сказала Валя, усаживаясь.
— А может, немножко вина, а?
— Ну, мне совсем капельку.
— Какого?
— Все равно. Лучше сухого.
— Есть!
Он улыбнулся и вразвалочку пошел к стойке. Там что-то шипело и хлюпало. Вадим сперва принес вино в стаканах, потом чашечки с кофе и четыре пирожка.
Есть хотелось, и пирожки были кстати.
Сперва решили выпить вина.
— Много, — сказала Валя, подняв стакан. — Ну, ладно, за твою победу!
Как-то неуверенно Вадим кивнул и разом выпил все свое вино. Поставив стакан, сказал:
— Случайно, наверно, получилось, сам не знаю как. Бабасюк ведь сильнее меня считается и опытнее. Я с другим должен был драться. С тем бы полегче, но они выставили Бабасюка. У того вроде травма. Бабасюк в их команде лучший в нашем весе. Ну, что делать… Акопян говорит: «Изматывай и уходи сколько сможешь». Решил, продержусь сколько смогу, а там уж и сам попробую.
— Так это ты нарочно все прыгал, прыгал сперва?
Он засмеялся.
— Конечно. В боксе главное — маневр. Зря размахивать руками только силы терять. Он бы побил меня, да уж очень хотел поэффектней пройти, я это понял и закрывался. Удар у него, между прочим, будь здоров… А все-таки он попался, не ожидал. Слышала, как вся его капелла орала. Я знал, если два раунда продержусь, на последнем он будет уже не тот. Мои будут три минуты.
— Какие три минуты?
— Последние. Раунд — три минуты.
Валя удивилась. Неужели бой продолжался только по три минуты?
— Три по три — всего девять, — весело продолжал Вадим, наслаждаясь ее неосведомленностью. — И перерыв по одной минуте, пока в чувство приходим и лекции слушаем. Одиннадцать минут — вся игра.
— Девять минут! С ума сойти! Да ведь на вас смотреть было страшно.
— Так это же все равно, что бегом до Пушкина.
— И ты еще ничего.
— Тренировка. А вообще-то и самому три минуты иногда за час кажутся. Я ведь не думал, что победим. Рад был, хоть устоял. Судьи дали по очкам за тактику боя… Разговоров там было, в раздевалке! Ничего, Акопян не ворчал. Он и сам-то, думаю, не ожидал.
— Все-таки ты молодец, — повторила Валя.
— Мне рефери по очкам насчитали.
Она видела, он был рад, что она хвалит его. Глупый, неужели не понимал: если бы и проиграл, для нее все равно был бы таким же милым, а она, может быть, даже тогда была бы ему нужнее, чем сейчас.
Они не заметили, что остались в «Снежинке» одни.
— Молодые люди, закрываем! — певуче сказала буфетчица.
Поднялись… Вадим взял стоящий на стуле портфель.
— Спасибо, — сказала Валя. — До свиданья.