Полеты Уточкина 6 мая рассеяли скептическое отношение многих москвичей к авиации, вызванное неудачами Леганье и Гюйо. Уверенно, лихо взмывал в небо авиатор… После третьего старта быстро достиг высоты 120 метров и скрылся из поля зрения. Публика стала волноваться, но пилот появился так же неожиданно, как и исчез, принялся показывать зрителям свое искусство. «Авиатору удаются самые крутые повороты, — писал московский репортер, — порой он несется по красивой волнистой линии, иногда приближается к самой земле, кажется, сейчас колеса коснутся земли, но вот поворот руля, и аэроплан снова вверху».
Впервые крылатая машина пересекла границу аэродрома и полетела над Москвой… Возвращение Сергея Исаевича было встречено восторженными возгласами, овацией. Наблюдавший эти полеты профессор Н. Е. Жуковский, по достоинству оценив мастерство летчика, сказал журналисту, что «у Уточкина, помимо знания и умения, есть необходимая для авиатора особая врожденная способность, какой-то инстинкт».
Появление Уточкина в московском небе дало еще один толчок уже пробудившейся инициативе передовых ученых, инженеров, жаждущих трудиться над авиационными проблемами. Весной 1910 года было создано Московское общество воздухоплавания. Профессор Н. Е. Жуковский принимал активное участие в его организации и возглавил его Научно-технический комитет. На учредительном собрании общества 25 апреля 1910 года Н. Е. Жуковский произнес горячую вступительную речь.
В ней он сказал:
— Только что окончивший школу Фармана Ефимов уже приобрел всемирную известность и взял на состязании в Нанси (Франция) все призы. Наконец, С. И. Уточкин, научившись самостоятельно, совершил недавно блестящий полет в Киеве…
На собрании членов МОВ 8 июня, состоявшемся в помещении Английского клуба на Тверской (ныне здесь, на улице Горького, помещается Музей Революции СССР), присутствовало 28 членов общества и 12 гостей. Секретарь спортивного комитета доложил об итогах московских полетов Уточкина. Затем было зачитано заявление Сергея Исаевича и его молодого коллеги студента Московского высшего технического училища Бориса Россинского,[48] в котором высказывалось предложение открыть при обществе воздухоплавания школу летания на аэропланах типов «Фарман» и «Блерио».
— Дополняя доклад спортивного комитета общества, — сказал председательствовавший на заседании Николай Егорович Жуковский, — сообщаю об участии научно-технического комитета в поднесении призов господину Уточкину, а именно о присуждении ему приза за отличный спуск 9 мая на месте народного гулянья на Пресне.[49]
Одесситу преподнесли тогда серебряный кубок. А «чрезвычайным происшествием», о котором упомянул профессор, стала вынужденная посадка. Авиатор совершил ее, когда во время одного из полетов над городом у него остановился мотор. Уточкин мастерски спланировал на свободную площадку в Тестовском поселке. Естественно, через мгновение аэроплан окружили толпы любопытных…
Как и все, кто общался с Жуковским, Уточкин не мог не поддаться его обаянию, не восхититься глубиной его суждений, меткостью оценок явлений авиационной жизни. Профессор познакомил летчика со студентами — членами воздухоплавательного кружка, показал оборудование лаборатории, где велись исследования в области аэродинамики. Сергей Исаевич с живым любопытством осматривал аэродинамическую трубу — как уже отмечалось, одну из первых в мире, построенную под руководством Николая Егоровича еще в 1902 году в вестибюле (за неимением другого места) Московского университета. Электромотор приводил в движение вентилятор, и этим искусственным ветром обдувались детали будущих летательных аппаратов. Уточкину объяснили, что перед ним одна из первых в Европе труб всасывающего типа. Прежде все подобные устройства были нагнетательными — воздух в них завихривался вентилятором, поэтому нельзя было обеспечить точность экспериментов. Теперь его поток стал ровным, максимально приближенным к условиям ветра на высоте. Лаборатории, подобные той, что Жуковский создал при Московском университете, в западных странах появились значительно позже.
48
Б. И. Россинский в мае 1910 года вернулся в Москву из Франции, где обучался летному делу в авиационной школе Луи Блерио. Вскоре так же, как и Уточкин, Борис Иллиодорович стал совершать показательные полеты во многих городах России.
После победы Великого Октября принимал активное участие в создании Красного Воздушного Флота. В 1923 году Советское правительство присвоило Б. И. Россинскому звание заслуженного пилота-авиатора СССР. В 1944 году награжден орденом Ленина.