Мой отец, долгие годы служивший на среднеазиатской железной дороге, мечтал, что я пойду по его стонам. Но искорка живого интереса к самолетам, зажженная Уточкиным, с годами разгоралась во мне все сильнее. И я посвятил жизнь авиации».
Автор письма из скромности не упоминает о своих летных делах. Но о них нам рассказывают его товарищи-авиаторы, документальные источники.
В ноябре 1936 года Михаил Нюхтиков установил два мировых авиационных рекорда на дальнем бомбардировщике ДБ-А: поднял 10-тонный груз на высоту 7032 метра, затем груз в 13 тонн на высоту 4535 метров. Зимой 1942 года конструкторский коллектив, возглавляемый О. К. Антоновым, построил экспериментальный «крылатый танк» — КТ. Идея боевого применения таких машин заключалась в их заброске в тыл врага и нанесении ощутимых внезапных ударов. Олег Константинович Антонов, рассказывая об испытательном полете танка-планера, стартовавшего на одном из подмосковных аэродромов, отмечает: «Буксировать КТ самолетом поручено летчику-испытателю Нюхтикову, в прошлом — участнику многих планерных слетов, испытавшему в воздухе не один планер, а теперь выруливающему на дорожку на тяжелом бомбардировщике А. Н. Туполева…»[65]
25 августа 1944 года Михаил Нюхтиков возглавил дневной беспосадочный перелет группы наших самолетов, состоявший из бомбардировщика и двенадцати истребителей, над тремя оккупированными гитлеровцами странами и над морем для оказания экстренной помощи Народно-освободительной армии Югославии. Связанный с немалым риском, дальний рейс на семикилометровой высоте завершился успешным прибытием на базу. Его участники были удостоены высоких наград.
19 мая 1959 года Михаил Алексеевич принял участие в первом беспосадочном перелете самолета ТУ-114 по маршруту Москва — Хабаровск. Дистанция 6800 километров была пройдена за 8 часов 42 минуты. А все началось с «искорки живого интереса к самолетам, зажженной Уточкиным»…
В приазовском городе Бердянске мотор уже не подвел Сергея Исаевича. Когда самолет набрал полную мощность,
«у многих зрителей потоком воздуха сорвало головные уборы, но никто не обратил на это внимания: так пристально все следили за разбегом и взлетом аэроплана. Оторвавшись от земли, он набрал высоту примерно 150―200 метров и плавно полетел… Уточкин сделал несколько кругов над площадкой, над центром города, где собрался народ, и ловко приземлился. Его тут же подхватили на руки, с криком „ура“ начали подбрасывать… — вспоминал полковник, заслуженный рационализатор РСФСР Г. М. Можаровский. — После того, как я увидел летящий в небе аэроплан, мне стало совершенно ясно, что буду пилотом или в крайнем случае конструктором…»[66]
Так и случилось. В советское время Геннадий Миронович был в числе первых выпускников Военно-воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского, участвовал в конструировании и постройке гидропланов, многие годы разрабатывал вооружение для военных самолетов, стал автором сорока изобретений…
Но возвратимся в эпоху Уточкина. Год 1911-й, 1912-й… Продолжалась беспокойная кочевая жизнь популяризатора летного дела.
Один из старейших советских авиаторов рижанин Рудольф Целмс поделился воспоминаниями о горячем приеме, оказанном Сергею Исаевичу в Латвии:
«В разгар полетов в Риге произошел примечательный эпизод. Уточкин поднял руку, крики затихли, оркестр мгновенно перестал играть, а я один продолжал восторженно кричать: „Ур-ра-а!“ Он показал рукой на меня. Я наконец смолк и явственно услышал, как Уточкин, заикаясь, сказал сопровождавшему его господину: „Смотрите, этот м-мальчик п-п-полетит!“»
Шестнадцатилетний Рудольф был буквально очарован летным мастерством Уточкина. Но вот полеты кончились. Р. Целмс вспоминает о том, что произошло дальше:
«Гремя инструментами, ушли музыканты. Спустили флаги. Ипподром опустел…
Неожиданно ворота открылись. Показался парный извозчик. В щеголеватой карете сидели трое: городской брандмейстер, редактор немецкой газеты и… Уточкин! Сам Уточкин!