— Идем уже, добрая ты моя душа. Тебе же сказали, ничего ему не надо, — потянул за руку меня Санька.
— Кроме покоя, — задумалась я, — помнишь мы изучали...
— Что?
— Неприкаянные души, — осенило меня.
— И? — не понимая намека сказал Санька.
— Надо Машеньке помочь обрести покой! Её надо упокоить! Клубок!
— Чего? — встрепенулся клубочек.
— Домовина поблизости есть?
— На окраине леса.
— А, где Машеньку похоронили?
— Где ее Патапыч повалил, там и схоронили.
— А что ж в домовину не отнесли?! — возмутился Санька.
— Так медведя сельчане боялись. В лес два месяца не ходили. Сам Потапыч и схоронил.
— Покажешь, где останки, — засучила рукава я, — а ты Санька иди к Потапычу за лопатой.
— Марусь, — обескураженно смотрел на меня друг, — я надеюсь ты не хочешь...
— Именно это я и хочу. Сразу двоим поможем. Машенька покой обретет, и мишка спокойно заживет.
— Ты меня пугаешь... — встал как вкопанный Санька.
— Иди давай... ждем тебя.
Санька ушел за лопатой, а я осталась его ждать с клубком. Он быстро вернулся и клубок показал нам дорогу к дубу вековому, около которого росла малина дикая.
— Вот здесь, в кустах, — грустно сказал клубочек.
— Рой Сань.
— И куда ты останки складывать будешь?
— В подол.
— А вы уже такое делали? — спросил недоверчиво клубок.
— Ездили на раскопки пару раз еще на третьем курсе, — сказала я.
— На четвертом, — уточнил Санька.
— А, точно... — задумалась я.
— Ты еще тогда с Игорем рассталась и волосы отстригла, — уточнил Санька, роя землю.
— Вот это у тебя память... — удивилась я.
— Ага... — грустно сказал Санька. Он аккуратно капал землю, чтобы не переломать кости. — Все, дальше руками.
Мы аккуратно вынимали кости, отряхивая их от земли и складывали в подол сарафана.
— Жуть... — буркнул Санька.
— И не говори. Последняя? — глубоко вздохнула я.
— Вроде да...
— Клубочек, веди к домовине. — попросила я.
Схватила подол по удобнее, от чего ноги оголились. Санька слегка засмотрелся и смущено отвернулся. Клубочек покатился по лесу. Шли мы неспешно, чтобы не выронить останки. Через пол часа мы вышли к домовине.
— Клубок, зови родителей Машеньки. Пусть попрощаются, — сказал Санька.
— Одна нога здесь, другая там... — укатился клубок.
— А представь он на совсем ушел, — почесал затылок Санька.
— Нет... Это не в стиле русских сказок, — буркнула я.
— Здесь все иначе, — сел на траву парень.
— Зато вернемся и целую диссертацию напишем! — радостно сказала я.
— Ага и всю оставшуюся жизнь проведешь в псих лечебнице... — отшутился Санька.
— Ну, а мы представим новый взгляд на русский фольклор, — аккуратно подсела к нему я и положила голову на плече.
— А это можно, — приобнял меня Санька.
Через некоторое время вернулся клубок с мужчиной и женщиной.
— Марфа да Иван — родители Машеньки, — познакомил нас клубок.
— Александр, — встал с земли Санька и подал мне руку.
— Марья, — представилась я, — пора вам с дочкой попрощаться.
С помощью Саньки поднялась я в избу и сложила там останки девочки.
— Пусть твоя душа обретет покой, — прошептала в пустоту.
Из чащи леса выбежала девочка. Она остановилось около Марфы и взяла ее за руку.
— Мама, — раздалось эхом в лесу, — прощай.
— Прощай, — сквозь слезы сказала женщина и упала на колени.
— Прощай папа, — снова эхом раздалось в лесу.
— Покойся с миром доченька, — сказал отец и они оба обняли Машеньку.
Санька помог девочке забраться в домовину. Я почувствовала холод в руке и опустила взгляд. Рядом со мной стояла девочка и держала меня за руку.
— Спасибо, — пронеслось по избе.
Около стены сгустился дым, и девочка вошла в него. Затем дым стал развеиваться вместе с образом малышки.
Я спустилась с избы вытирая слезы.
— Упокоилась... — выдохнула я.
Родители молча побрели в деревню в обнимку.
— Тебе бы теперь платье постирать, — оглядел меня Санька.
— Это да... К реке выйдем, постираю, — оглядела сарафан я.
Мы немного посидели у избы и отправились в путь.
— Машенька, — услышали они рев медведя, — Маааашааа...
Кусты зашуршали и из них выбежал Потапыч, испуганный и запыхавшийся.
— Все Потапыч, упокоилась Машенька, — сказала я и положила ему руку на спину.
— Как? — удивился медведь.
— В домовину ее отнесли.
— Ох, благодарю вас!
Мы улыбнулись и попрощались с медведем. Даже Санька сменил гнев на милость и обнял мохнатого.
— Может в деревню зайдем? Поможем по хозяйству. Хоть накормят нормально. А то эти ягоды поперек горла уже... — предложил Санька, — У нас теперь и деньги имеются.