-Не знаю,– пожал плечами Слава.
– Ну да, Семен Евгеньевич решил их огорошить. А если там бухгалтерская отчетность, значит, сестрицы в теме и их тоже нужно выводить на чистую воду.
– Но нам багаж не выдадут, в компьютер наверняка внесены их фамилии,– возразил Слава бывшему следователю.
-В камерах хранения аэропорта фамилий не требуют, только номерки. Совок как был так и остался.
-Мы что же заберем деньги себе?– то ли с испугом, то ли с восхищением спросил Свербицин.
-Сейчас, разбежался! Я следователь, а не дешевый фармазон. Раскрою это дело, может, обратно на службу возьмут. Меня же за что попросили. Одного генерала с Петровки в сауне с малолеткой накрыл. Как водится, потребовал у него немного денег – вы нам, а мы рот на замок. Оказалось, что этой Лолите чуть ли не тридцать восемь лет! Карлица, мать ее. Генерал-то извращенец отъявленный. Ну, шум, гам, меня и выгнали из органов. А того генерала через месяц за связь с Болотной площадью на пенсию отправили. Брал с оппозиционеров взятки, подлец, за гарантии физической безопасности во время митингов. Сделаем так.
Первым делом Коля набрал номер похоронного бюро, представился Гибельсоном, потребовал, чтобы оплаченный гроб ему привезли на квартиру. И чем быстрее, тем лучше.
-В заявке же указан морг Боткинской больницы с доставкой на 2-е число,– ответили в трубке.
-Покойник еще жив, но долго не протянет. Да и вам какая разница куда вести?
-Минуточку.
В трубке щелкнуло, потом раздался мужской голос:
-Что за спешка, Семен Евгеньевич?
-Обстоятельства изменились,– приложив руку к микрофону, ответил Мегре.
-Не знаю… Мы можем не успеть…обить внутреннее убранство шелком. Вы же понимаете?
-Понимаю и, тем не менее, настаиваю. Не имеет значения, в какой лодке на тот свет переправляться, с шелком или без шелка.
-Ладно, я доложу вашу просьбу Якову Илларионовичу, подождите на трубке.
Через некоторое время, телефон вновь ожил:
-Яков Илларионович согласен ускорить процесс, но говорит, что потребуются дополнительные расходы.
-Покойник их с удовольствием возместит, а не успеет, расходы покроет вдова.
-Это как же понимать? Впрочем....Адрес на Ленинском?
– Совершенно верно.
Положив трубку, консьерж почесал нос:
-Жаль Варвару Степановну, жену этого прохиндея. Ни за грош морально пострадает порядочная женщина. Но, видно, у нее так на роду написано. А теперь вперед, в Домодедово!
-Подождите!– вдруг одумался Слава.– Может, ну это все, сделаем, как просил директор, а там будь что будет. Он еще денег обещал за хорошее выполнение задания.
-На том свете с тобой рассчитается, ага. Слышал, что Саша сказал – плох, совсем плох.
-Тогда давайте скорую помощь вызовем.
-Не надо отнимать у человека то, что он считает для себя самым важным. А что для Гибельсона теперь главное – спокойно уйти от позора.
До аэропорта доехали на такси, на деньги, которые лежали в коробках. Мегре заверил Славу, что это не воровство, а вынужденное использование вещественных доказательств. В камере хранения им без разговоров выдали две большие, совершенно одинаковые зеленые сумки. С такими саквояжами обычно ездят на курорты праздные путешественники. Коля ощупал и ту и другую, взвесил на руках. Весили сумки примерно одинаково. Попытался через плотную ткань прощупать содержимое, но безрезультатно.
-Давайте откроем,– не выдержал Слава.
-Тогда мы станем соучастниками преступления. Или ты предлагаешь прямо здесь сдать улики полиции? А как ты потом докажешь, что сумки предназначалось Кире и Лире? То-то. Только очная ставка.
Возвращаться с тяжелыми баулами пришлось на общественном транспорте, потому что почти все остальные 'новогодние' деньги Коля истратил в кафе аэропорта, где цены несравнимы даже с занебесными. Полученные же от Гибельсона деньги Слава благоразумно транжирить не стал, может это тоже вещдоки?
Всю дорогу Свербицин жалел, что поддался на авантюру Мегре. И надо мне все это? К черту, убежать, куда глаза глядят, позвонить потом Гибельсону и сказать, что потерял коробки. А если Семен Евгеньевич и в самом деле помрет?
Ко всему прочему Слава вспомнил, что оставил костюм деда Мороза в будке консьержа, и ему почему-то стало жаль бросать его там. Пока туда, сюда, наступил вечер. Причем темный, как на обратной стороне Венеры. Ни снежинок тебе в воздухе, ни праздничных огней на улицах – все заволокло туманом.
Мегре разработал четкий план: как только привезут гроб, он позвонит своим бывшим коллегам-следователям, вызовет их вместе с операми на Ленинский проспект. Слава переоденется в деда Мороза и вручит, как было обговорено, сумки от Гибельсона – сначала Кире, потом Лире. Они их возьмут, никуда не денутся. В момент передачи оперативники и подхватят сестриц под белы рученьки. Дам приведут к директору фабрики и если он будет еще жив, устроят очную ставку, на которой они вынуждены будут во всем сознаться.