-А если Гибельсон к тому времени… того,– почесал затылок Слава,– загнется?
-Тем лучше,– обрадовался Мегре,– тогда уж точно не отвертятся.
-Следователи-то приедут, все же Новый год?
-Сегодня, насколько я знаю, дежурит Петя Курский, давно мечтает о майорских погонах, не откажется.
Когда подошли к дому, рабочие – гастарбайтеры уже затаскивали в подъезд коричневый лакированный гроб. У дверей стояли жильцы и вздыхали: надо же, кого-то угораздило умереть в самый праздник. Увидев Колю, стаей набросились на него – кто?!
-Кто надо, тот и помер,– ответил он грубо. У каждого свой путь на Земле и оборваться он может в любой момент. Momento mori,– выдал Мегре ошеломленным гражданам крылатую фразу. Те, перекрестившись, поспешили прочь.
-Поднимайте гроб на 17 этаж, оставьте у квартиры,– приказал узбекам Мегре, показав квитанцию и паспорт Гибельсона русскому водителю,– нечего людей раньше времени беспокоить.
Отойдя вместе со Славой в сторону, Коля стал названивать бывшим сослуживцам. Уговорить их, как понял Свербицин, было очень непросто. Громкая трубка то посылала Мегре куда подальше, то просто смеялась лошадиным смехом. И все же бывшему следователю удалось кого-то убедить, обещали быть через полчаса, чтобы успеть 'все провернуть до боя курантов'. 'Но если, Мегре, ты опять напрасно воду замутил, в канализацию спустим', -четко расслышал Слава последнюю фразу из мобильника.
Довольно потерев руки, опрокинув еще полстакана, Коля велел Славе переодеваться. Мимо коморки консьержа проскользнули сделавшие свое дело безмолвные гастарбайтеры.
Оперативники и какой-то угрюмый следователь действительно прибыли через полчаса. Их было около десяти человек. Слава испугался такого количества полицейских. От сотрудников пахло тюрьмой и вообще несвободой. Сердце провалилось в живот. Нашел себе приключение!
-Вручишь сумку, скажешь, что Гибельсон помер,– наставлял Славу Мегре у квартиры Киры. За углом холла прятались оперативники, один из них включил портативную видеокамеру.
Кирой оказалась молодая красивая особа в коротком до неприличия халате и с бигудями в рыжих волосах. Увидев деда Мороза, который отчаянно жевал свою бороду, всплеснула руками:
-Ах, какое чудо! Так и знала, что сегодня произойдет что-то сказочное.
-Вам подарок от Гибельсона,– хмуро выдавил из себя Слава, протягивая барышне сумку.
-От какого Гибельсона?– вздернула брови красотка. У Коли, который тоже скрывался за стенкой, упало сердце. Откажется, бывшие друзья его точно утопят в унитазе. Но вдруг барышня сделала шаг вперед, огляделась, и никого больше не увидев, тихо спросила:
-От Семена Евгеньевича?
-От него самого. Только он при смерти, уже гроб привезли.
Дурак, закусил кулак Мегре, сначала сумку ей в руки вложи, а потом уже о Гибельсоне рассказывай! Сейчас закричит, в обморок чего доброго упадет. Но дама повела себя более чем странно, кричать не стала. Более того совершенно равнодушно произнесла:
-Жаль. Но что поделаешь, все мы смертны. Сумку-то отдайте. Да, отдайте же, вам говорю, что вы в нее вцепились как клещ!
В этот миг из-за угла выскочили трое оперативником вместе с Мегре, затащили Киру в ее квартиру. То же самое случилось и с Лирой, только она дольше отнекивалась от Семена Евгеньевича, даже пыталась закрыть дверь, но все же женское любопытство взяло верх.
-А что в сумочке?– облизав розовые губки, спросила она. Но не получив ответа от деда Мороза, сделала предположение,– может там что-то такое необыкновенное, волшебное? Дайте-ка я посмотрю.
После этих слов, полицейские повязали и Лиру. Вскоре обеих девиц, с сумками в руках подняли на 17 этаж, подвели к квартире, где стоял гроб. На звонок вышла хозяйка, увидев полуголых девиц, которых держали за руки крепкие мужики, а пуще того – коричневый лакированный гроб, она упала в обморок. Правда, перед этим прокуренным басом, который совсем не вязался с ее хрупкой оболочкой, успела воскликнуть:
-Семен Евгеньевич! Семен Евгеньевич! Я падаю без чувств!
На лестничную площадку в одних трусах выскочил директор фабрики. Был он трезв и даже причесан. Во всяком случае, живой и здоровый. То, что Гибельсон увидел, повергло его в не меньший шок, чем супругу. Более всего он испугался сестер Киру и Лиру.