-Получается,– промямлил Мегре,– я здесь вообще ни при чем и нет ни грамма моей заслуги?
-Не переживай, Коля,– впервые за весь вечер улыбнулся Курский,– замолвлю за тебя словечко перед начальством, покупай погоны. Молодец. И приятель твой тоже не промах, вовремя домовину итальянскую с лестницы спустил. А то эксгумация, то, да се, словом нам теперь проблем меньше. Вы задержаны, господин Гибельсон.
Когда наручники защелкнулись на запястьях растерянного директора, к нему подошла жена, поцеловала в щечку.
-Я уверена, что это чудовищная ошибка и тебя скоро выпустят. Ну, мне пора, подругу надо навестить, сто лет не видела.
Она посеменила к лифту с таким видом, будто арестовали не ее мужа, а совершенно чужого дядю. Но не успела дама дойти до кнопки, путь ей преградил один из оперативников, а Курский сказал:
-Вы напрасно торопитесь, Варвара Степановна, у меня имеются отменные импортные наручники и для вас.
-Да?!– удивленно и несколько кокетливо встряхнула головой женщина.
-Это же вы были мозговым центром преступного семейного синдиката, это вы, занимая маленькую, но очень важную должность в Минэкономразвития направляли финансовые потоки в сторону вашего ловкого муженька.
Блестящие наручники защелкнулись и на ее запястьях.
Старый год Слава провожал в будке Мегре. Тот обнимал его, целовал и беспрестанно повторял:
-Возьму тебя в свой отдел помощником, мы с тобой, Слава, таких дел еще натворим!
Потом Мегре бегал по двору, запускал с мальчишками в мутное небо китайские ракеты.
До праздничного боя курантов оставалось еще полчаса. Уставший от переживаний и спиртного Слава, вздремнул на столе консьержа. В окошко постучали:
-Эй, доктор Ватсон, где твой Шерлок Холмс? Негоже двум выдающимся сыщикам встречать Новый год в этой смрадной конуре.
Слава поднял лохматую голову и увидел перед собой улыбающиеся лица Киры и Лиры.
В эту ночь Слава Свербицин стал настоящим мужчиной, правда, до сих пор не может вспомнить кто из сестер в этом ему помог. Возможно, обе сразу.
Утром первого января, глядя на лепной потолок шикарной квартиры одной из сестриц, Слава думал: в чем Гибельсон был прав, так это в том, что мужчины в женском вопросе плотеядны, хуже тигров. А жизнь – замечательная штука, как к ней ни относись. И чтобы это прочувствовать, не нужны никакие транквилизаторы.
Удача
Миша любил кушать всякую гадость: денер-кебаб, проще говоря, шаурму с привкусом азербайджанской нефти, онкологические чебуреки возле метро, слипшиеся пельмени от нелегальных вьетнамских производителей и свиные рульки из дешевого торгового центра.
Сочные голяшки он долго варил с листьями хрена, черной смородины, морской солью, а потом так же долго смаковал каждый кусочек. И не потому, что был чревоугодником, а потому что делать по жизни было абсолютно нехрена. Нет, Аксенов, конечно, ходил на службу, но пустоту в душе она не заполняла.
Сегодня как раз выдали зарплату и Миша направился за своими любимыми рульками. Вообще-то, в магазине было много разнообразной дряни, хоть объешься, однако Аксенова магнитом потянуло именно к тому прилавку, на котором горой возвышались мясистые свиные копыта. Указал молодому продавцу на понравившуюся ножку.
-Для собачки берете?– поинтересовался паренек в серой футболке с изображением злой морды питбуля.
Для собачки?– повел бровью Миша и произнес:
– Именно так, вы тоже держите?
Ответа он не расслышал, потому что взгрустнул о себе: как же ты прав, мальчик, для собачки. Я и есть никому ненужный, одинокий пес.
Выйдя из магазина, долго шел за обнимающейся парочкой. Парень и девушка были словно одно целое. Ее бедра, обтянутые голубыми джинсами, вибрировали будто пружины, завораживали, подавали надежду на что-то хорошее.
Миша заулыбался нечаянной радости. Несколько лет назад от него сбежала жена с двумя детьми. Дело обычное, если бы супруга не была родом из глухой российской губернии, где даже старухи тайно мечтают выскочить замуж за любого потертого козла, лишь бы выбраться из страшной ямы. Сбежать провинциалке от москвича, не покушаясь на квартиру, это или подвиг или идиотизм. Но на сумасшедшую Нина была не похожа, это отмечали многие Мишины знакомые. Скорее, идиотом был он. Вернее, странным человеком. Во всем.
Например, Миша посещал церковь. Регулярно, хотя и опасался этих посещений. У него постоянно гасли или падали свечи. Иногда он забывал, какой рукой нужно креститься или куда ставить свечи за упокой. За свое здравие он свечки ставил тоже, но никогда у Бога ничего не просил. Он вообще никогда ни у кого ничего не просил. С Создателем он разговаривал на равных, что, видимо, вершителю судеб крайне не нравилось, и Он не вникал в суть Мишиных проблем. А когда выходил из храмов, вообще забывал, зачем приходил. Наверное, тут же забывали в небесных сферах и о нем. Мишин ангел хранитель то ли уволился, то ли запил.