Вспылил и почувствовал облегчение. Все же что-то изменилось в нем, перестроилось после посещения полиции.
-Поберегите нервы, Михаил Александрович,– послышалось сзади.– К чему их растрачивать по пустякам, они еще вам пригодятся.
Обернулся и обомлел. Перед ним стоял дознаватель Сенокосов! Сердце забилось в пятках, левое ухо задергалось. Все, это конец, за мной следили. Разинул рот, но слов подходящих так найти и не смог.
-Давайте отойдем,– предложил полицейский, который был в гражданской одежде.– Рульки-то заберите, я знаете, их тоже обожаю, особенно под пиво.
Миша поплелся на негнущихся ногах за подполковником, а тот шел впереди, не оглядываясь, шел и шел. К воронку ведет? Наконец полицейский притормозил у той самой остановки, где произошло историческое знакомство с Сашей.
-Удивлены встрече?
-Хм…я…,– начал заикаться Аксенов, но вскоре осмелел. Это по какому же праву ищейки ходят у меня по пятам, 37-й год вернулся? Не дождетесь. Вслух спросил:
-Как вы меня нашли? Ах да, у вас мои паспортные данные.
-К тому же живу рядом с вами, в доме напротив. Вот случайно встретил. Впрочем, я в любом случае собирался вас найти.
Подполковник не смотрел в глаза Мише, и вообще ему показалось, что вид у того растерянный, извиняющийся.
-Чем же обязан?– начал засовывать рульку в карман Аксенов, невольно демонстрируя сильное волнение.
-Я долго размышлял о нашем с вами разговоре. И, знаете, готов признать, что вы во многом правы. Подонки угробили Советский Союз, а теперь усиленно закапывают в могилу Россию. Вы справедливо говорите, что нельзя порядочным людям сидеть сложа руки, нужно бороться. Только так мы оправдаем свое существование перед потомками. Благородный человек не может оставаться в стороне.
Я это говорил?– удивился про себя Миша. Что это, провокация?
А Сенокосов, выдержав театральную паузу, продолжил:
-Вы один из лидеров оппозиционного движения, поэтому прошу вас рассмотреть возможность принять меня в свои ряды. Я посмотрел в интернете программу вашей организаций, в отличие от других она мне очень понравилась . Только там про Учредительное собрание переходного периода ничего не сказано, видимо, вы недавно вынесли этот вопрос на повестку дня.
Голова у Миши в очередной раз закружилась, декабрьское, непонятно откуда взявшееся солнце, свалилось за горизонт. И все же переборол себя.
-Вам-то, полицейскому, у которого и власть и деньги и социальное положение, зачем этот революционный геморрой? И потом, я…не могу так…
-Вы же входите в руководство Союза освобождения народа?
-Я? Да.
Соврал и понял, что прошел точку невозврата. Теперь, если подполковник узнает о его дурацком блефе, просто пристрелит из нагана. У-у, черт бы тебя побрал, дознаватель, с твоими благородными порывами. Ну, нигде покоя от экстремистов нет!
-Не смею вас больше задерживать,– по-офицерски кивнул Сенокосов.– Вот моя визитная карточка, посовещайтесь с товарищами. Насколько вы понимаете, я могу быть очень полезен Союзу. И не сомневайтесь, я не провокатор. Если бы был таковым, то ни за что не выпустил вас на свободу, а выбил бы из вас, уж поверьте, все что нужно и заслал в Союз своего человека.
Карточку Миша взял и, не попрощавшись, поплелся к дому. Сам вырыл себе яму. Собственным языком. И что теперь делать прикажите? Провокатор этот подполковник или дурак? Или действительно честный человек? В самом деле, то, что происходит в стране и со страной – полный паноптикум. Бояре лопаются от жиру, а простой народ не имеет никаких перспектив на лучшую жизнь. Нашли себе врага в лице США, виновного во всех наших бедах. Американцы чуть ли не каждый день станции на Марс запускают, а у нас ракеты зеленым горохом на землю сыплются. Промышленности нет, сельское хозяйство угробили, теперь за академию наук взялись. СМИ продажные, ручные. Да, сидеть сложа руки – преступно. Но быть-то теперь как? Без ста граммов не разберешься.
Зашел по дороге в магазин, купил бутылку водки и прямо у входа, на зависть страдающим алкашам, выпил из горлышка всю до капли.
-Силен, братишка,– сказали местные алкоголики.
-А хрен ли нам молодым революционерам!– бодро ответил Миша, осознавая, что внутри уже созрела дельная, как ему показалось, мысль.
Контейнер, в который он выбросил книгу, переваливали в мусоросборник. На куче отходов копошились гастарбайтеры.
-А ну, таджимахалы, посторонись!– крикнул Миша и полез на контейнер. Почти сразу же отыскал физиономию министра пропаганды в картофельных очистках. Отер, сунул подмышку.
Так-то, нечего дельными мыслями разбрасываться. Дельными? Может, и так. Да только не дело внимать их от палачей. И потом, философские выводы молодого Геббельса не такие уж свежие, где-то я их уже встречал, кажется, у Ницше. В любом случае, свинья нам не товарищ. Правильно сделали, что запретили.