— Тем не менее мне хотелось бы жениться на Маргарет. Ее красота покорила меня. Я хочу идти вслед за красотой. Я хочу иметь красивых детей. Это мое право.
Он повернулся и долго смотрел на Эдит.
— Мы с вами никогда не могли бы испытать того чувства, которое испытали я и Маргарет, когда впервые взглянули друг другу в глаза. Душа каждого из нас ныла, до того стремились мы друг к другу. А вы, Эдит, рождены для того, чтобы терпеть. Вы в состоянии превозмочь все что угодно и быть всегда веселой. И вы это знаете, не правда ли?
Эдит подняла глаза.
— Да, я это знаю, — сказала она.
Маргарет Ормсби вскочила с места. Ее лицо было залито слезами.
— Но я не желаю! — крикнула она. — Теперь я бы ни за что не вышла за вас. Вы принадлежите ей.
Голос Мак-Грегора стал снова мягким и спокойным:
— О да, я знаю. Я знаю. Но я хочу иметь детей. Взгляните на Эдит. Неужели вы думаете, что она в состоянии дать мне детей?
В Эдит Карсон произошла резкая перемена. Взгляд ее стал твердым, плечи выпрямились. Она вскочила и, схватив Мак-Грегора за рукав, крикнула:
— Об этом надо меня спросить. Это касается только меня и никого больше. Если вы хотите жениться на мне, решайте сейчас. Я не побоялась отказаться от вас и не побоюсь умереть, дав жизнь ребенку.
Она выпустила рукав Мак-Грегора и подбежала к Маргарет:
— Откуда вы знаете, что вы красивее меня или что вы сумеете родить ему лучших детей, чем я? — воскликнула она. — Что вы понимаете под словом «красота»? Я отрицаю вашу красоту.
Она повернулась к Мак-Грегору.
— Смотрите, она не выдержала испытания! — воскликнула Эдит.
Волна гордости охватила маленькую модистку, и она спокойным взглядом обвела присутствующих. Когда она снова взглянула на Маргарет, в ее голосе звучал вызов.
— Красота должна быть способной переносить страдания, — продолжала она. — Красота должна быть смелой. Она должна уметь сносить много поражений. — Она твердо взглянула на дочь доллара, бросая ей вызов. — У меня хватило мужества снести поражение и хватит мужества взять то, что я хочу! Обладаете ли вы этим мужеством? Если так, возьмите этого человека. Вы хотите его, и я тоже. Так вот, возьмите его и уходите вместе с ним. Но сделайте это сейчас, на моих глазах!
Маргарет покачала головой. Вся дрожа, повернулась она к отцу.
— Я не имела понятия о том, что жизнь может быть такой, — сказала она. — Почему ты мне никогда об этом не говорил? Она права: у меня не хватает мужества, я боюсь!
Новый огонек вспыхнул в глазах Мак-Грегора, и он быстро повернулся к Эдит.
— Я понимаю теперь, — сказал он, пристально глядя на нее. — У вас, следовательно, тоже есть своя цель.
Мак-Грегор посмотрел в упор на Дэвида Ормсби.
— Нам нужно кое-что решить сейчас же. Возможно, это величайшее испытание из тех, что выпадают на долю мужчины. Я всю жизнь боролся, я жил только одной мыслью и в конце концов убедился, что есть не только мои личные цели, — жизнь имеет свою цель. Возможно, вы уже прошли через эту борьбу. А я, как видите, переживаю ее сейчас. Я беру с собой Эдит и возвращаюсь к моей работе.
Мак-Грегор протянул руку Дэвиду Ормсби, который пожал ее, глядя на своего огромного противника с глубоким уважением.
— Я рад, что вы уходите, — сказал фабрикант.
— Я рад, что ухожу, — сказал Мак-Грегор, чувствуя в Дэвиде Ормсби честного врага.
Часть шестая
Глава I
«Марширующий Труд» ни в коем случае не был движением, о котором требовалось рассуждать. Мак-Грегор годами тщетно пытался дать ему жизнь путем разговоров, но безуспешно. Напрасно старался он внести в движение размах и ритм, которые должны были бы стать его сердцем. Он переживал периоды депрессии и с трудом заставлял себя не бросать начатое дело. Но после сцены, разыгравшейся в доме Ормсби, для него наступила пора действия.
Некий Мосби, бармен в кабаке Нила Гонта, был весьма видной персоной на Стэйт-стрит. Одно время он служил в армии в чине лейтенанта. Мосби был, по меркам современного общества, мошенником. После Вест Пойнта[43] и нескольких лет армейской службы где-то в глуши он запил и во время одного из пьяных скандалов прострелил плечо какому-то солдату. Дав после ареста подписку о невыезде, он тем не менее бежал. Годами он скитался по свету, изможденный, циничный человек, который напивался, как только у него заводились деньги, и не останавливался ни перед чем, лишь бы хоть как-то разнообразить свое монотонное существование. Он пришел в восторг от мысли о «Марширующем Труде». Он видел в этом возможность встревожить и взволновать своих ближних. Он уговорил «Союз барменов и официантов» осуществить эту идею, и по утрам они стали маршировать на маленьком участке парка возле озера, на самой окраине Первого района.