- Положительный?
- Да, только положительный. Просто мне нужно как обычно провести часы самоанализа.
- А может я приму участие в твоем копании в себе?
- Нет уж. Твоя помощь приведет нас к очередному оргазму и твоим мольбам повторить это еще раз, подшучиваю над ним.
- Кто бы говорил, развратница. Пошли, - Майк встает и протягивает мне руку. - Отвезу тебя обратно.
Через несколько часов я решаю позвонить Эмили. Наверняка она уже вернулась домой.
- Привет блудница, - вижу счастливое лицо моей девочки.
- Привет! Боже, Эмили, как же я чертовски соскучилась по тебе! – говорю я, строя брови домиком.
- И я тоже. Когда ты возвращаешься? Может твой рейс перенесут на пораньше?
- Нет, такого не бывает, - смеясь, отвечаю ей. – Обычно могут только задержать.
- Жаль. К твоему приезду я приготовлю твой любимый пирог с яблоками и корицей.
- Эмили, хреновая из тебя подруга, скажу я тебе. Ты ведь знаешь, что здесь нет таких сладостей.
- Но ведь есть кое-что другое, - играет бровями. – Точнее кто-то другой. Как там Майкии? - намеренно протягивает букву «и» в конце его имени.
- Кхм, он… прекрасно, превосходно.
- Кира? – подруга понимает, что что-то не так.
- Он предложил мне встречаться с ним. Но не просто переспали и разошлись, как это было всегда. А серьезно встречаться. И я хочу привыкнуть к этой мысли прежде, чем дать ему ответ.
- Привыкнуть? Ты что, подруга, замуж за него собралась? Черт, девочка. Охренительный и сногсшибательный парень, предлагает тебе встречаться, а ты еще думать собираешься? Совсем дура?
- Нет, еще не совсем. Но Эмили, ты сама знаешь, как я отношусь к отношениям.
- Да чихать я хотела. Не вздумай упустить его, Кира. Иначе по приезду домой ты найдешь свои вещи за дверью.
- Эй, ты не посмеешь!
- Еще как посмею. И жду тебя с Мистером Красавчиком на ужин, как только вернетесь. Разумеется, как твоего парня, а не просто член для наслаждения. Поняла?
- Поняла, - выдавливаю я в поражении. Отчасти Эмили сказала мне ровно то же самое, что и я сама думала. Я не могу упустить его. Не сейчас, когда он уже проник полностью в мою душу и сердце.
- Вот и славненько. Кстати. Твоя мама звонила. Ты что, давно с ней не говорила?
- Да, давненько уже. Надо позвонить.
- И поскорее. Она волнуется за тебя. Поэтому, адиос, звони ей, а я пошла готовить себе ужин.
- Пока, малышка. Люблю тебя.
- Это ты лучше своему дружку скажи, а не мне, - смеется Эмили.
- Пока.
- Пока, - мы посылаем друг другу воздушные поцелуйчики, и отключаемся.
Сейчас, или никогда. Разговор с Эмили вселил в меня больше уверенности, и я решаю позвонить маме чуть позже. Выхожу из номера и иду по длинному коридору с красным ковром на полу к номеру Майка. Три стука и ожидание. Доли секунд, словно часы. Сердце колотится в груди, ладони потеют, и воздуха становится мало. Я делаю большой вздох, чтобы успокоиться, и тут открывается дверь. Майк поднимает голову и смотрит на меня своими голубыми глазами. Боже, внутри все сводит и скручивается в узел от этого. По спине пробегает жар.
- Кира?
- Тебе не повезло.
- Почему?
- Потому что я говорю – да, - выпаливаю я, и обхватываю его шею руками, притягивая к себе в страстном поцелуе. Слышу, как он захлопывает за мной дверь и тянет внутрь номера. Его губы с привкусом чая с лимоном, такие вкусные, я кусаю их от удовольствия и ласкаю кончиком языка. Майк стягивает с меня сарафан, и расстегивает бюстгальтер, и затем мы падаем на постель. Страсть окутывает нас. Его руки то с нежностью, то с грубостью блуждают по моему телу, в тот момент, когда я оставляю царапины на его плечах.
- Черт, девочка. Я рад, что ты согласилась, – на выдохе говорит он.
- Я же сказала, что ответ будет положительным, - отвечаю, лаская его ушко и шею своими губами. Майк хватает меня за волосы и снова впивается своими губами в мои. Я сажусь на него сверху, стягивая его футболку, и расстегивая ремень, а затем молнию. И когда он входит в меня, я ощущаю себя так легко и дополнено. Мне не нужны другие. Только он. Я хочу, чтобы только Майк делал это со мной. Хочу выкрикивать только его имя, получая очередное удовольствие. И то, как он владеет моим телом, дает мне понять, что оно только его. И больше ничье.