— Почему ты всё ещё здесь? — спросил он недовольно. — Ты отвлекаешь меня.
— Отвлекаю? От чего? От выпивки?
Мне вспомнился отец, который продал душу зелёному змию.
— Твои волосы… — вдруг произнёс он.
— Что с ними? — не поняла его, поставила поднос на столик и нервно дотронулась до своих локонов, что торчали в разные стороны.
Всё было в порядке.
— Огненные волосы… — прошептал он и легонько коснулся их своими пальцами, чуть потянул на себя и отпустил. Кудряшка распрямилась, а потом упругой пружиной вернулась в своё излюбленное состояние спирали.
— Ну да, — тряхнула буйной головой и показала пальцем. — Мои волосы… от мамы достались.
Потом он перевёл взгляд на криво нарезанную колбасу и недоумённо произнёс:
— Ты использовала под еду ритуальную чашу?
Чего?
Посмотрела на поднос и пожала плечами.
— Простите, но на ней не было написано, что она ритуальная.
Глупо хихикнула.
— Простите… я не нарочно…
Мужчина улыбнулся и подхватил один ломтик и закинул себе в рот.
Прожевал и сказал:
— Вкусно.
— Правда? — рассмеялась я и сама откусила один кусочек.
Открыла рот и закашлялась, слёзы брызнули из глаз.
— Боже мой… — прошептала, ловя воздух ртом. — Какая ядрёная колбаска!
— Действительно, — кивнул он и съел ещё.
А потом снова вернулся к своему странному занятию — смотреть на огонь и держать в руке стакан с алкоголем.
Мне нужно было затушить огонь в горле и я бессовестно нагло выхватила стакан у мужчины (надо бы с ним познакомиться, узнать имя) и сделала большой глоток…
— Пффффффссссс! — брызги полетели в разные стороны и я зашлась в безудержном кашле.
Представьте, что красный перец чили вы запиваете не водой, а жидкой лавой из красного перца чили.
— Ты перешла все границы, — рассердился мужчина и меня подхватил ветерок и понёс куда-то!
— Стойте! Не прогоняйте меня! Подождите, дайте сказать! — во рту горело адски, но я нашла в себе силы открыть рот.
— Говори, — позволил он и ветер прекратился.
Прокашлялась и сказала:
— Простите, что так нагло появилась здесь, но я…
— Прошу без лишних слов. Переходи сразу к делу, — сказал он жёстко.
— Ладно, — кивнула ему и погладила прибежавшегоко мне хромого пса.
Он немного поспал, покушав огненной колбаски и теперь, снова пришёл меня защищать.
— Мне некуда идти… совсем… Если вы меня прогоните, то я окажусь на улице, в прямом смысле этого слова. Не хочу рассказывать сейчас как это произошло, история дурацкая… В общем, я прошу… очень прошу остаться у вас и помочь вам привести дом в порядок. Он ведь такой красивый и такой неухоженный, такой одинокий…
Он задумчиво посмотрел на ядерную закуску, на моего пса, на алкоголь. Потом снова на закуску и сказал:
— Если каждый вечер будешь приносить для меня колбасу или что-то подобное, то тогда разрешу тебе остаться и привести мой дом в порядок.
Наверное, так ярко я никогда не улыбалась.
— Спасибо вам…
Глава 4
Спустя два дня.
— А-а-апчхи-и-и!
Пыль щекотала нос, и я никак не могла прекратить чихать.
— А-а-апчхи-и-и!
Я, конечно, сразу поняла, что дом Февраля давненько не приводили в порядок, но чтобы настолько он был захламлен и подумать не могла.
Толстый слой пыли покрывал каждый миллиметр этого дома. Наверное, такое же состояние царило и в душе Февраля — пыль, мрак, тлен и полное одиночество…
Всё в его доме обветшало и покрылось паутиной, а затхлый дух плесени забивал мой нос.
А ведь дом Февраля был живой. Он был заброшен вниманием своего любимого хозяина, ему лишь остались воспоминая о лучших временах.
Сильфиды поделились со мной страшной тайной и рассказали о судьбе этого мужчины.
После их рассказа, я обошла весь дом, заглянула в каждый уголок… И мне становилось после обхода очередной комнаты всё грустнее и грустнее.
Когда-то в стенах этого дома звучали голоса, смех, играла музыка… Я уверена, что дом надеялся услышать и детские голоса…
Однажды, когда-то красивый дом осознал, что ждать новой жизни бесполезно и он заплакал.
Дом вместе с Февралём радовался и грустил… Но после трагедии стал как и его хозяин медленно умирать…
Дом долго плакал. Я ощутила его страдание в каждом скрипе и стоне деревянных половиц и стен. Он болью отзывался на прикосновения ветров. Горючие слёзы стекали по старым стенам и они постепенно разрушались.
А ему хотелось вновь стать гордым, нарядным, ещё более прекрасным, чем прежде. Чтобы в нём снова закипела жизнь; в его больших залах танцевали; играла музыка…