Когда Смит удалился, Римо и Чиун продолжили разговор.
– А что случилось с Кали? Она мертва?
– Боги не умирают. Как я сказал той женщине, может пройти еще много столетий, прежде чем Кали вновь обретет земной дом.
– Надеюсь, – отозвался Римо. – У меня никак не выветрится из одежды ее запах.
В фешенебельном пригороде Денвера маленькая Кимберли Бейнс, сидя в детской, лепила фигурки из розового пластилина. Надев по совету бабушки поверх хорошенького платьица фартучек, она трудилась аккуратно и вдумчиво.
Заглянув в детскую, миссис Бейнс пережила острый приступ радостного волнения – с тех пор как она взяла к себе Кимберли, оно почти не покидало ее. После смерти сына, невестки и внука жизнь превратилась для нее в сущий ад. Казалось – все, жить больше незачем, но вот появилась Кимберли, и ее смех вернул миссис Бейнс к жизни.
У детей есть изумительная способность к возрождению, психика их эластична. После того, как полиция разыскала Кимберли, бедняжка первое время ничего не делала, только пела что-то невразумительное. Но теперь все это прошло. Кимберли снова была нормальные ребенком и никогда не вспоминала о том ужасном месте, куда ее вместе с братом увезли родители. Дети легко забывают, думала миссис Бейнс, вот почему из их жизни не уходит радость.
Миссис Бейнс оставила Кимберли одну в детской, а сама пошла приготовить себе чашечку чая. Она попивала его, сидя перед телевизором, когда в гостиную влетела Кимберли – рот до ушей, кончик носа – в пластилине.
– Бабушка, посмотри, что у меня получилось!
– А-а, – сказала пожилая дама. – Меня приглашают присутствовать при торжественном завершении работ. Иду-иду. Самой не терпится поскорее взглянуть.
Но войдя в детскую, бабушка Бейнс испуганно заморгала. На рабочем столике Кимберли стояла вылепленная фигура зрелой женщины с пышным бюстом – высотой почти два фута. Выражение ее лица, нацарапанного на пластилине острым концом карандаша, было на редкость злобным. Но самое странное – количество рук.
Их было пять.
– А почему у нее столько рук, Кимберли? – осторожно спросила миссис Бейнс.
– Так ей легче будет отращивать другие, неужели не понятно? – удивилась Кимберли.
– Ах... вот как, – улыбнулась миссис Бейнс. – Она... очень мила, дорогая.
В пластилиновой фигурке было нечто, что вызвало у пожилой дамы приступ неопределенного отвращения. Но ее вылепила Кимберли, а ребенка нельзя стеснять в самовыражении. Может, как-нибудь позже сама миссис Бейнс незаметно придаст этому лицу улыбку и сделает его посимпатичнее, пририсовав очки.
– Она просто прекрасна, – в восхищении произнесла Кимберли. – Это моя подруга.
– А у твоей подруги есть имя? – поинтересовалась миссис Бейнс.
– Да. Ее зовут Кали.
– Чудесно, – сказала миссис Бейнс. – А не поесть ли нам теперь мороженого?
– О, да, – согласилась Кимберли и, вложив ладошку в бабушкину руку, вышла с миссис Бейнс из детской.
Солнце село, и комната погрузилась в темноту. А на детском рабочем столике над карандашами, бумажными куколками и размазанным по столу пластилином возвышалась розовая фигурка, у которой только что начала пробиваться новая рука.