— Ты пялишься на меня? — спросил он хрипло, не открывая глаз.
Я смутилась, чувствуя, что в который раз краснею, находясь рядом с ним.
— Вот ещё! — пытаясь выровнять дыхание, пробурчала я. — Ты навалился на меня, я даже пошевелиться не могу.
Будто не слыша моих слов, он ещё сильнее прижал меня к себе
— Давно я так сладко не спал, — произнёс он, снова закрывая глаза.
— Эй, даже не думай опять уснуть!
Моя очередная попытка освободиться снова провалилась.
— Прекрати ерзать, Алекс, — он зевнул, — позволь мне насладиться этим мгновением.
Пока я раздумывала, как прокомментировать эту его недвусмысленную просьбу, он спросил:
— А тебе как спалось?
Как? Понятия не имею! Последнее, что я помню, как я коснулась головой подушки, и, спустя миг, наступило утро.
— Нормально.
— Знаешь, Алекс, а ты храпишь во сне, — он уткнулся лицом в мои волосы и засмеялся.
— Что?!
Такого позора я не могла вынести! Да врёт он все! Не могу я храпеть!
— Да, причем, громко, и так мило похрюкивая.
Я снова начала брыкаться и лягаться.
— Ты все врешь! Скажи, что врешь, или я засуну эти слова тебе в…
Собственно, дальше я ничего сказать уже не могла, так как в этот момент Майкл, приподняв пальцами мой подбородок, коснулся моих губ своими. Я, не смея дышать, застыла от неожиданности. Какого черта он делает? Какого черта я, вообще, делаю с ним в одной постели? В какой момент все зашло так далеко, что Майкл решил, что может вести себя со мной подобным образом? Может спать в одной кровати со мной? Обнимать меня всеми своими конечностями? И теперь и…целовать? Я не знала ответов на эти странные вопросы. Но сейчас поняла одно. Несмотря на то, что ещё вчера я хотела размазать его по стенке, сегодня, спустя несколько часов нашего столь тесного сосуществования, я обнаружила, что совершенно не против того, что происходит между нами. Абсолютно! Ты в своем уме, Алекс?
Майкл, видимо, шестым чувством уловив мой внутренний монолог, отстранился, запечатлев на моих губах легкий невинный поцелуй.
— Как бы мне этого не хотелось, — он, наконец, убрал с меня свою ногу, — но нам нужно вставать.
Покидая дом, стены которого стали невольными свидетелями моей форменной истерики и откровений, последующих за ней, я чувствовала легкое сожаление. Однако, сожалений из-за того, что Майкл теперь знал обо мне то, что я так упорно пыталась забыть, напротив, не испытывала.
Плотно позавтракав в одном из многочисленных кафе, коих на крупнейшем в штате горнолыжном курорте было предостаточно, мы снова оказались в пункте проката снаряжения. С ботинками на этот раз я даже спорить не стала, не оставив им не единого шанса испортить мне настроение, предоставив их судьбу Майклу. Подъёмник, как мне показалось, сегодня выглядел более дружелюбно, нежели в нашу первую встречу.
Несколько часов среди заснеженных склонов пролетели для меня совсем незаметно, и мы вновь оказались в салоне пикапа. Я начала нервничать, беспокоясь, что подумают обо мне родители Майкла. В качестве кого он собирался меня им представить? Наверняка, они хорошо знали Натали. Кто знает, возможно, совсем скоро они уже планировали нянчить внуков, а тут такой неожиданный поворот. А что, если они решат, будто именно я стала причиной их расставания?
От этих изнуряющих размышлений меня отвлек голос Майкла.
— Ты что-то совсем притихла, где твой боевой настрой, амазонка?
— Коплю силы.
— Буду ждать с нетерпением, ты выглядишь чертовски привлекательной, когда злишься, — он повернулся ко мне.
— А ты…ты, — я так и не придумала, что ему на это ответить, — смотри на дорогу, давай.
— Так точно, мисс! Мы уже почти приехали. На том перекрестке еще один поворот, и мы дома.
Сердце забилось ещё сильнее. Я не ожидала, что мы приедем так быстро.
Это был, с виду, небольшой двухэтажный деревянный дом с немного асимметричными удлиненными скатами крыши. Короткая подъездная дорожка упиралась в гаражные ворота. В окнах приветливо горел свет.
Майкл заглушил двигатель и вышел из машины. Я сидела, как приклеенная, вжавшись в сидение. Дверь с моей стороны открылась, и мне пришлось выйти наружу.
Майкл, видимо, по моему страдальческому виду понял, что я волнуюсь. Он взял меня за руку, переплетая наши пальцы, и повел за собой внутрь, шепнув:
— Все в порядке, Алекс, не волнуйся.
Мы оказались в небольшой гостиной с уже пресловутым камином.
— Майкл, это ты? — услышала я приятный женский голос.
В комнату вошла невысокая стройная женщина. Удивительно, насколько знакомыми мне показались черты ее лица. Майкл был очень похож на свою маму.
— Привет, мам.
— Мой дорогой!
Майкл шагнул к ней навстречу и заключил в свои объятия. Я стояла в сторонке, нервно заламывая пальцы.
Майкл повернулся ко мне.
— Мам, а это есть моя Алекс.
«Моя?» Естественно, не мог же он сказать матери, что привел в дом девушку, отношения с которой не имели даже определенного статуса. По крайней мере, для меня это было так.
— Привет-привет! Очень рада знакомству! — она подошла ко мне, и, к моему полному изумлению, крепко обняла меня, легко похлопывая по спине.
Я не знала, что мне делать, тоже приобнять ее, или так и стоять, как статуя с острова Пасхи. Вытянутое выражение моего лица было сейчас точно таким же, как и у знаменитых каменных истуканов. Мои чуть приподнятые руки так и застыли в воздухе, даже когда женщина отстранилась.
— Здравствуйте, миссис Янг.
— Никаких «миссис», детка, зови меня просто Нина. Договорились?
— Хорошо, — неуверенно ответила я.
— Майки, покажи Алекс, где у нас можно освежиться, и быстро к столу. Вы, должно быть, жутко голодные.
— Не то слово, мам, — сказал Майкл.
Внутри дом был гораздо просторнее, чем казался снаружи. На первом этаже, кроме уже увиденной мною гостиной, располагались кухня и столовая, объединенные в общее пространство. На втором, насколько я могла судить, были три спальни. Майкл завёл меня в одну из комнат, показав, где находится ванная. Сразу было понятно, что комната принадлежала парню. Стены были увешаны постерами с изображением известных рок-групп, но все внимание привлекал большой плакат, с которого, застыв в стойке, смотрел исподлобья Майк Тайсон. Должно быть, это комната принадлежит Майклу.
Когда я спустилась вниз, Майкл проводил меня в маленькую уютную столовую. Запахи, что витали в воздухе были умопомрачительные и очень домашние.
Возле массивного деревянного стола, облокотившись о спинку стула одной рукой, стоял какой-то парень. Он был почти одного роста с Майклом и тоже удивительно на него похож. Увидев нас, он шагнул навстречу.
— Майк!
Далее шло крепкое мужское рукопожатие, эффект которого был усилен взаимными похлопываниями по плечу.
— Привет, братишка! — воскликнул Майкл.
Сразу было понятно, что эти двое родные братья, и очевидным было и то, что они действительно очень были рады видеть друг друга.
Парень окинул меня взглядом с головы до ног и констатировал:
— Еще одна бледнолицая. А она не такая тощая, как…
— Заткнись, — Майкл оборвал его на полуслове, шагнул ко мне и приобнял за талию. — Знакомься, Алекс, этот засранец мой младший брат Шон.
— Привет, Шон, — сказала я.
— Не такой уж я и младший, — в его голосе чувствовалась легкая обида.
Видимо, с тем фактом, что он «засранец» парень давно смирился.
— Ему семнадцать, — с улыбкой уточнил Майкл.
В этот момент в комнату вошла Нина, держа в руках большое блюдо, от которого шёл пар. До меня доходил просто потрясающий аромат. В животе сразу заурчало.