– Что я должен организовать? А ну, повтори! Это финансовые потери. Мне свидетели не нужны. Достань мне этого кота и разберись со станцией на месте. Ты где-то совершила ошибку. Так теперь исправь. Это приказ!
– Но как мне…
– А не знаю как, – резко оборвал он мои лепетания. – Нравится всю жизнь паразиткой жить? За моей спиной таиться? Давай, ты же считаешь себя гением. Генетический отброс. Тебя же даже партнерам показать стыдно. Сделай хоть что-нибудь. Мне плевать как, но ты доберешься до Ойкона и найдешь труп этого кота. А иначе я буду зол, Лидия. Пошла вон!
Я подскочила с места. Тут и дураку понятно, что разговор окончен. На нервах, трясущимися руками я задвинула стул и спешно пошла к выходу.
Отец же уткнулся в переливающийся голубым трехмерный монитор. На нем кривыми графиками отражалась ситуация на бирже акций.
Меня передернуло. Ненавидела новости экономики. Я вообще терпеть не могла все, что связано с его бизнесом.
Чувство горечи и ужасной несправедливости наполнило душу. Это я паразитка? Я? Да я одна проектировала десятки станций. И все они исправно работают и приносят доход. Я ночами сидела над чертежами, а после на них появлялись имена неизвестных мне инженеров. И каждый раз я оставалась в тени. Отец задвигал меня. Не позволял голову поднять.
Ни друзей, ни коллег.
Школа – дистанционное обучение.
Высшая архитектурная академия – дистанционное обучение.
Порой мне казалось, что мои комнаты – это тюрьма, только непонятно, за что меня туда посадили. И главное, какой срок дали. Скорее всего, пожизненный.
Тяжело вздохнув, покосилась на отца. Он занимался своими делами, напрочь забыв о моем существовании.
А что делать мне? Лететь на Ойкон? Как? Где взять корабль? Людей? От десятков вопросов мгновенно разболелась голова. Нужно написать план, разбить все по пунктам. Надо систематизировать эту проблему…
Взявшись за ручку двери, едва успела отскочить. Она с такой скоростью отъехала в сторону, что сквозняком снесло со стола пару листов бумаги.
– Папа! Это кошмар! У них закончились маки! Как? Как я пойду под венец без маков?!
Да, моя сестра была в ударе. Оттолкнув меня плечом, она ворвалась в папочкин кабинет как к себе в комнату.
Ни здравствуйте, ни можно войти.
Обведя взглядом пространство, она кокетливо поправила лямочки яркого цветастого комбинезона и направилась к огромному, парившему у стены монитору.
– Папа! Ты что, меня не слышал?! Эти мерзавцы мечтают испортить мне торжество. Они не желают предоставить мне те цветы, что я хочу. А я хочу именно красные! Папа!
Ну конечно, маки – это тебе не сто четыре человеческие жизни.
Поджав губы, я продолжала стоять на пороге кабинета. Зачем? Сама не понимала.
– Доченька, успокойся. – Отец поднялся и поспешил к Мамлизе. – Будут у тебя маки.
Да, с ней он был другим. Только когда этот жестокий и циничный мужчина оказывался рядом со своей старшей дочерью, я видела в нем отца. Правда, не своего. И даже мысль была: может, я не родная? Но нет, нашего сходства сложно было не заметить. Те же густые черные локоны, высокие скулы, слегка вздернутый нос. Только глаза разные.
Ну как разные: один у меня от него – карий, а другой от мамы – синий. Вот такое генетическое уродство. Впрочем, не единственное.
На столе отца запиликал планшет. Спешно сбросив звонок, он попытался приобнять любимую дочь и успокоить:
– Все будет у моей красавицы. И платье, какое хочешь, и банкет, и жених, и цветы. Все, что пожелаешь.
– Нет, папочка, – она картинно всплакнула, – я уже звонила главному этой цветочной богадельни. Видите ли, цветам не сезон. Ты только представь, какая глупая отговорка. Что значит, они не растут в это время?! Так посадили бы. Ну скажи, как я пойду под венец?
– Ногами! – не удержалась я, за что получила полный злобы взгляд отца.
– Ой, сестрица, и ты здесь. – Мамлиза, как всегда, хищно оскалилась. Да, она тоже была похожа на папеньку: но если я внешне, то она внутренне. – А я тебя и не заметила. Что, опять со своими схемами носишься? Удивительно видеть тебя не в твоей вечной мрачной конуре. Слышала новую шутку нашей прислуги? Они называют тебя ночным упырем. Ха-ха. Упыриха Илистрон.
Отец издевку оценил и усмехнулся. А мне стало обидно до слез.
– А где же твои схемки? Как ты – и без них? – продолжала травить меня сестра.
– Чертежи, – исправила ее, игнорируя немое предупреждение папочки.