– И какой дальше план?
– Очень простой. Я накладываю отвод глаз, ты проводишь нас внутрь и под моим присмотром любуешься своими родными.
Даже в практически полной темноте было видно, как нахмурился гордый маркиз на слове «присмотр». Самостоятельный!
– Накладывай. Надеюсь, старые лестницы и ходы для прислуги не затронула перестройка.
– Так я уже! Пошли, вряд ли кому-то понадобится на улицу в разгар праздника.
Благодаря хорошей памяти Его Светлости и моим непревзойдённым талантам нас всё-таки никто не заметил. Из анфилады парадных залов уже раздавалась музыка, веселье было в разгаре, но мы направились на второй этаж. Азор вырвался вперёд. Наконец ему приглянулась одна из дверей, и мы попали в покои, явно принадлежащие семейной паре.
Маркиз замер, едва переступив порог. Пришлось подтолкнуть его, чтобы иметь возможность хотя бы закрыть дверь. Пахло липой, мёдом и немного деревом. Наверное, камин погасили совсем недавно, в комнате было тепло. Стены отделаны бордовыми шпалерами и ореховыми панелями. Мебель в комплект к ним. Маркиз медленно обошёл комнату по кругу, периодически замирая и смотря на ничем не примечательные предметы.
– Азор, это гостиная твоих родителей?
– Нет… Тогда тут бы пахло крепким табаком. Липовый чай с мёдом всегда любила дочка наших соседей – Рони. Похоже их общее с Оладом увлечение лошадьми переросло во что-то большее. Хорошо… Хорошо, что тогда она была слишком мала для меня.
Из-за постоянной опасности разоблачения грань со звериной формой стала тоньше кожи. Уши постоянно улавливали какие-то звуки, ноги сами собой сгибались в коленях. В настенном зеркале отразилась крайне нервничающая свободная с расширенными до предела зрачками и поджатым хвостом.
– Азор, не знаю, как ты, а я бы пошла отсюда. У тебя звериное чутьё ещё не проснулось или уже отшибло? Моё просто вопит, что сюда скоро войдут.
– Так мы же можем стать невидимыми? – мужчина как раз дошёл до зеркала и внимательно рассматривал свои прядушие уши и практически звериные глаза.
– Это отвод глаз! В нашу сторону просто непроизвольно стараются не смотреть. Хорошо работает в помещениях с большим количеством людей или если достаточно быстро перемещаться. Мы же сейчас стоим одни посреди пустой комнаты… Они идут.
Слух и в этот раз не подвёл. Азор тоже ощутимо напрягся. Женские каблучки отстукивали в начале коридора, а мы уже внимательно осматривали комнату на предмет укрытия. Допустим, со мной проблем не было, в крайнем случае лисой под диванчик забьюсь. Вот с маркизом интереснее, обращение ему точно не поможет. Шаги слышались уже у порога, мы одновременно метнулись ко входу в спальню и прижались к дверям изнутри. Зверевы блошки, только бы им тут ничего не понадобилось!
– Олад, ты уверен, что они не заметят?
– Дорогая, за этим следят сразу пятеро слуг, я уверен. Они даже взгляда не бросят на древо! И почему нельзя было поручить это тем же слугам?
– Это первый Сенец, который они запомнят! Я хочу своими руками спрятать то, что обрадует их до визга. И увидеть своими глазами!
На наше счастье, судя по звукам, подарки были спрятаны в первой комнате, а не под подушкой будущего герцога.
– Рони, их точно отвлекут, у тебя достаточно времени.
– Чёрт, обёртка порвалась!
– Ты же здесь их заворачивала. Возьми остатки, там должно хватить.
– Как у тебя всё просто!
Некоторое время был слышен только хруст упаковочной бумаги. Такая обычно блестит и переливается на свету.
– А вот мама с отцом никогда не видели смысла в этих тайнах, дарили сразу в руки и не заворачивая. Но приятно было всё равно. Они никогда не ошибались с подарком.
– Даже для гулящего братца?
– Не говори так. Даже для Азора. У него были и другие увлечения…
Маркиз стоял рядом со мной, закрыв глаза, и даже мой обострённый в стрессовой ситуации слух не мог уловить звука его дыхания.
– Я помню последний Сенец, который мы встречали все вместе. Он тогда залез на древо и осыпал всех какими-то блёстками, крича, что это счастье и удача. Родители даже не ругались. Правда, он, кажется, был пьян.