Звякнули о стол ножницы. Сделав пару шагов, маркиза остановилась. Наверное, подошла к мужу.
– Я тоже немного помню его другим. Родной, это всё в прошлом… Каким бы оно ни было. Давай просто сделаем так, чтобы наша девочка никогда не разочаровалась в брате? Как и он в ней.
– Конечно сделаем. Но знаешь, я бы хотел, чтобы он был сегодня здесь прежним. Или хотя бы знать, что он жив. Не уверен, что смог бы принять его любым, но было бы легче… Ты завернула?
– Да, хорошо бумаги было с запасом.
– Ну, пойдём тогда прятать, моя любительница тайн!
Входная дверь закрылась с громким щелчком. Звериная часть всё ещё продолжала отслеживать звуки и запахи, но колени уже ослабли и пришлось сползти на пол. Рядом опустился Азор.
– Я просто был дураком. Так бывает. И пытался подражать не тем людям.
– Лучшим друзьям?
– Нет, был у меня дядя двоюродный. Тогда он казался настоящим мужчиной.
Маркиз тяжело выдохнул с закрытыми глазами. И мне даже было его немного жаль.
– У нас ещё есть время до салюта, а сюда вряд ли ещё зайдут.
– Да. Надо оставить подарки...
Мы вернулись в гостиную хозяйских покоев. Азора привлекли миниатюры с изображениями каких-то людей на каминной полке, и небольшой мешок с дорогими вещами близких был оставлен на чайном столике.
Не знаю, кто там был нарисован. Наверное, члены семьи. Но маркиз… С первого года обучения нам приводят примеры, почему нельзя проникаться ситуацией, в которую попадает специалист после призыва. И это логично, я могу с ходу придумать десяток примеров, как это обернуть против самого свободного. Но на практике всё совсем непросто. Я сама уже не раз нарушала это правило, и это тем легче, что не нужно даже ничего делать. Просто в некоторых ситуациях остаться безразличным практически невозможно. Можно лишь позаботиться, чтобы такие слабости не обернулись против тебя. Мне пока везло.
Азор не решился даже прикоснуться к ним. Он замер, положив руку на каминную полку. У свободных характер практически не меняется до конца жизни. Меняются ли люди? Не знаю. Но в любом случае, нынешний маркиз точно не из тех, кому плевать на свою семью. Хорошо, что в моей мы пусть и ссоримся иногда, но до прекращения общения ещё ни разу не доходило. Даже мой побег на учёбу был скорее от излишней заботы, а не от семьи. Надеюсь, в моей семье будет также. Если она конечно случится… Кошак вот был за свободу всеми четырьмя лапами, но слова «дом», «любовь», «семья» и тем более «верность» в одно предложение ни разу не ставил. Сестрёнкин барсук уютной норой просто бредит, но даст ли он достаточно свободы? Ну это их судьба. Наине вот повезло, но там особый случай…
За окном как-то резко стало шумно. Из этой комнаты хорошо был виден выход в парк, где сейчас суетились слуги, то и дело убегая в темноту дорожек и кустов.
– Азор, кажется, начинается. Нам пора.
Он тяжело выдохнул и кивнул.
– Сейчас.
На столике перед камином в гостиной появились старинная по виду шпага с ажурной гардой, два бархатных плоских футляра под украшения, массивная деревянная шкатулка. От последней пахло табаком. Готова поспорить, что там лежит трубка.
На улицу мы выбрались тем же путём. Празднование явно шло к кульминации, и даже слуги старались держаться ближе к залу, чтобы успеть выбежать в парк к первым залпам. Наш знакомый боковой выход сегодня не пользовался популярностью. На улице было темно и приятно морозно. Парк бывшей летней резиденции не был похож на территорию замка Тирио. Ровные дорожки, ровные кусты, равные ярусы, спускающиеся от здания к лесу. Даже снег лежал ровным слоем. Так гармонично, что просто не может не нравиться. Но так и чешутся лапы хорошенько покопаться в этих клумбах, смахнуть пару снежных шапок с кустов, может быть даже статую одну разбить. Хотя нет, статую жалко. Дикие мы, и красоту любим дикую.
Перед выходом из замка в сад на полукруглой площадке расставлены столики и стулья. А вот в углах этой площадки группками растут ровные, высокие и очень нам подходящие туи.
В густой ночной тени я стала подмерзать. В какой-то момент даже появилась мысль обернуться, всё-таки у лисы шерсть то погуще. Но вдруг убегать? Пока обратно обернусь, пока оденусь. Или вещи оставлять придётся, а мне жалко! Азор в который раз замер безмолвной статуей и равномерно покрывался сдуваемым с деревьев снегом.