Дипкурьеры поспешно посторонились, заскрипев кожей.
– Мне нужны ключи.
Гонт заметил, что лицо у Тернера рассечено и заклеено пластырем, и глаза у него округлились.
Тернер схватил телефонную трубку, протянул ее Гонту и распорядился:
– Вызовите дежурного. Скажите ему, чтобы он спустился вниз с ключами. Немедленно.
Гонт запротестовал. На секунду вестибюль качнулся, и все поплыло куда-то, потом стало на свое место. Тернер услышал глупое валлийское блеяние Гонта, жалобное и льстивое, и, грубо схватив его за руку, оттащил в сторону в темный коридор.
– Если вы не сделаете, как я вам сказал, вас вышвырнут отсюда к свиньям собачьим, и вы будете помнить меня до конца своей жизни.
– Я же объясняю вам: ключей не брали. Так где они?
– Здесь. У меня. В сейфе. Но вы не можете их получить, надо взять разрешение – вы же сами знаете!
– Они мне не нужны. Мне нужно только, чтобы вы их пересчитали, вот и все. Пересчитайте эти ключи, к чертовой матери.
Дипкурьеры смущенно переговаривались, понизив голос, с подчеркнуто незаинтересованным видом, но выкрики Тернера кромсали их диалог, рубили его, словно топором.
– Сколько должно быть ключей?
– Сорок семь.
Подозвав младшего охранника, Гонт отпер сейф, встроенный в обшитую панелью стену, и достал знакомую связку блестящих медных ключей. Оба дипкурьера, уже не в силах преодолеть любопытство, смотрели, как квадратные пальцы вахтера перебирают один ключ за другим, словно четки. Тернер пересчитал их раз, затем тут же – второй и протянул парню из охраны, который пересчитал их снова.
– Ну?
– Сорок шесть,– недовольно проворчал Гонт.– Действительно.
– Сорок шесть,– как эхо повторил охранник.– Одного не хватает.
– Когда их пересчитывали в последний раз?
– Это едва ли можно установить,– пробормотал Гонт.– Каждую неделю их брали, уносили, приносили.
Тернер указал на блестящую новую решетку, преграждавшую доступ к лестнице, ведущей в подвал.
– Как мне туда попасть?
– Я же вам объяснил. Ключ у Брэдфилда. Это запас ной аварийный выход, понимаете? Охрана не имеет к нему доступа.
– Как же попадают туда технические служащие? Уборщики, например, истопники?
– В котельную теперь, после Бремена, сделан отдельный ход, ясно? И там внизу тоже поставлены решетки. Истопники пользуются наружной лестницей, но проникнуть они могут только в котельную, не дальше.– У Гонта был уже порядком испуганный вид.
– Должна же существовать пожарная лестница… служебный лифт?
– Есть черный ход, но он тоже на запоре. Понимаете, на запоре.
– А у кого ключи?
– У Брэдфилда. И от лифта тоже.
– А куда доходит лифт?
– До верхнего этажа.
– И там, кажется, находится ваша квартира?
– Ну и что из этого?
– Лифт доходит до самой вашей квартиры, доходит или нет?
– Почти.
– Покажите мне.
Гонт опустил глаза, поглядел себе под ноги, потом на охранника, потом на Тернера и снова на охранника. С явной неохотой он протянул охраннику ключи и, ни слова не сказав курьерам, начал быстро подниматься по лестнице; Тернер последовал за ним.
Здесь, казалось, день был еще в разгаре. Все комнаты ярко освещены, двери распахнуты. Дипломаты, секретарши, различные служащие торопливо сновали по коридорам; на Тернера и Гонта никто не обращал внимания. Все говорили только о Брюсселе. Название этого города передавалось шепотом из уст в уста, словно пароль. Оно было у всех на языке, его отстукивали все пишущие машинки, оно звучало во всех телефонных трубках, кричало со всех телеграфных лент. Они поднялись еще на один пролет лестницы и попали в недлинный коридор, где пахло сыростью, словно в бассейне. Откуда-то слева сильно тянуло сквозняком. Перед ними была дверь с табличкой: «Помещение охраны аппарата советников, посторонним вход воспрещен» и ниже еще одна табличка: «Мистер и миссис Дж. Гонт. Британское посольство. Бонн».
– Нам не обязательно входить внутрь, как вы считаете?
– Вот сюда он приходил и встречался с вами? И так повторялось каждый вечер в пятницу после спевки? Он поднимался сюда?
Гонт кивнул.
– А когда он уходил, вы провожали его? Выходили за ним следом?
– Он мне не позволял: «Сидите, сидите, дружище, смотрите ваш телевизор… Я сумею найти дорогу обратно».
– А это та самая дверь – на черный ход? Тернер указал налево, откуда тянуло сквозняком.
– Но она заперта, вы видите? Не отворялась бог знает сколько лет.