- Ты чего это бездельничаешь, ординатор? Марш работать!
- Но Рэмииии!
- Топай, твоему жениху я сам все покажу, - безаппеляционно отрезал Рэйм.
Диего вздохнул, виновато пожал плечами и, чмокнув Ская в щеку, ушел.
- Пойдем, - мистер Марэ подхватил Ская под руку, - я покажу тебе тихое место. Замучил он тебя?
- Нет, но я…
- У тебя такой вид, будто сейчас в обморок грохнешься, - с сочувствием вздохнул старший омега, - течка скоро?
- Не очень. Просто я… мне все это непривычно…
- Пойдем-пойдем, - мягко повлек его Рэйм.
Они свернули в какой-то коридор, и звуки изменились. Было все так же шумно, но этот гомон создавался детскими голосами. В большом холле, где они с Рэймом оказались, стояли диваны, столики и стулья вокруг них. И было много детей. Самых разных возрастов, в цветастых пижамках, они все были похожи тем, что носили повязки: кто на голове, кто на руке, кто-то был упакован в гипс. Мимо Ская пробежал мальчик лет восьми на костылях - буквально промчался, ловко, как дрессированная обезьянка, переставляя костыли и опираясь на здоровую ногу.
Скай поймал себя на мысли, что эти дети не похожи на больных, хоть и находятся в больнице. Их жизнь была все такой же насыщенной и полной веселья, как если бы они не были ограничены своими травмами.
- Здесь тебе будет веселее, - улыбнулся Рэйм, - побудь тут. А вернусь с обхода, выпьем с тобой чаю.
Скаю не хотелось оставаться тут одному, но, похоже, выхода у него не было. Когда Рэйм ушел, он устроился на диване и достал из кармана свой блокнот. Подвижные дети были не самыми удобными моделями, но Скай обладал отличной зрительной памятью, ведь рисовал же он столько лет своего альфу, опираясь только на картинки, запечатленные в памяти во время редких встреч.
Занятие омеги не осталось незамеченным. Лишь только его карандаш забегал по бумаге, как к нему подошел мальчик лет семи с загипсованной рукой.
- А что ты рисуешь? - нисколько не стесняясь, спросил мальчик. У него не было двух передних верхних зубов, и он смешно шепелявил.
- Вон того малыша, - Скай указал на выбранного первой моделью пухлого ребенка, который сидел за столом и сосредоточенно собирал что-то из конструктора Лего.
- Это Сэм, - известил его первый мальчик и закричал, - Сэм, иди сюда, этот дядя тебя рисует! Дядя, а меня ты нарисуешь?
- После Сэма, - пообещал Скай, в ужасе от того, что вслед за толстым Сэмом к нему стягиваются и другие дети.
- А меня? - пропищала очаровательная белокурая девочка.
- И тебя нарисую.
- А меня?
- И меня тоже?
Они облепили его, затискали, кто-то залез на спинку дивана и доверчиво обнял за шею. Кто-то пытался забраться на колени.
В такой ситуации совершенно невозможно было что-либо нарисовать, но Скайлер не решился прикрикнуть на малышей. Так и рисовал корявые наброски-скетчи, удивляясь, почему раньше ему не приходило в голову рисовать детей. В каждом из них было что-то необычное, удивительное, а объединяли их всех сверкающие любопытством и жизнью глаза. Ясные и полные света. Ни у кого из взрослых Скай не видел таких глаз.
Кроме, разве что, Диего.
Скай израсходовал остаток своего блокнота, но заказчиков не становилось меньше.
- А меня не нарисовали!
- Я тоже хочу рисунок!
- Мне больше не на чем рисовать, - виновато пожал плечами омега, - если хотите, я приду завтра с новым блокнотом и нарисую всех, кого не успел сегодня.
- Хотим! Хотим!
Скай не успел оглянуться, как на его коленях разместились сразу двое малышей, остальные тоже не желали отлипать от «доброго дядя-рисовальщика».
- Художника, - с улыбкой поправил детей появившийся Диего, - а ну-ка, малышня, отпустите моего любимого омегу!
- Это твой омега, доктор Джордан?
- Да, Микки, это мой единственный и самый лучший на свете омега! - Скай смущенно сглотнул, чувствуя, как глубинная неудовлетворенность и недовольство собой утихают под влюбленным взглядом альфы.
Наверное, он не такое уж пустое место, если его любит этот удивительный мужчина.
На другой день у ДиДжея снова было дежурство, и Скай, забив на гордость, попросился с ним.
- Знаешь, - сказал он, - я обещал детям, что нарисую их портреты. Не в моих правилах нарушать обещания.
Он надеялся, что это прозвучало не совсем жалко.
- Конечно! - обрадовано согласился Диего. - Я буду только рад, если ты будешь рядом. А потом мы сможем вместе пообедать в кафе.
- Значит, я иду собираться, - удовлетворенно кивнул омега.
На этот раз он взял с собой не только блокнот, но и цветные карандаши, и фломастеры, чтобы рисунки для больных детишек были ярче и красочнее.
Дети встретили его восторженно. Снова запрыгали вокруг, упрашивая что-нибудь нарисовать. На этот раз заказы поступали самые разнообразные: машины, пароходы, лягушки, собаки и куклы появлялись под ловкими пальцами Ская в считанные минуты. Детишки тут же расхватывали свои «картины», принимались разглядывать, а два задиристых альфы даже подрались, не поделив нарисованный «феррари».
- О господи! - воскликнул обескураженный Скай, увидев, каким мастерским хуком один мальчик наградил второго. - Я нарисую вторую машину, только не ссорьтесь!
Через два часа среди шумной малышни у него разболелась голова, а пальцы впервые в жизни свело судорогой от усталости.
- Так, тайм-аут, - объявил он, - мне нужно передохнуть.
И был удивлен, как быстро у детей пропал к нему интерес. Ребята тут же занялись каждый своим делом, и даже вожделенные рисунки оказались им без надобности, теперь они валялись на столах и на полу.
Дети - большие эгоисты, вспомнил Скай любимое изречение своего папы-омеги. Тот произносил его с тяжким вздохом, прикладывая ко лбу холеную ладонь. Разумеется, Скай относил эту реплику исключительно на свой счет, ведь других детей у его родителей не было. А он, Скайлер, оказался настоящим эгоистом и «испортил папочкам жизнь».
С тех пор, как Скай ушел от Джереми, родители отказывались с ним говорить. Не отвечали на звонки и электронные письма, делая вид, что у них вовсе нет сына. Скай ожидал скандала, обвинений и проклятий, но только не этого мертвого молчания.
Почему он вспомнил об этом сейчас? Может, потому что эти больные детишки точно так же легко забыли о его существовании?
Скай снова взял в руки блокнот. Попытался сделать несколько набросков, но настроение пропало. Даже чертова муза бросила его, когда он приехал к Диего. ДиДжей шутил, что, должно быть, муза Ская была британкой, и ему придется найти для себя новую музу - француженку. «С тонкой талией и очаровательным прононсом».
Делать было нечего, и омега решил отыскать Диего. До обеда оставалось чуть больше часа. Если альфа сможет пообедать с ним, хорошо, если же окажется занят, Скай предупредит его, что отправляется домой.
Он довольно быстро заплутал в длинных больничных коридорах, стесняясь просить о помощи. Когда же показалось, что он выбрал совершенно неправильное направление, все же решился и остановил молоденького медбрата:
- Вы не подскажете, где найти доктора Джордана, хирурга?
- А чего его искать? - подмигнул тот и для верности указал рукой. - Вот же он, стоит с доктором Фуко.
Скай застыл, увидев, как его альфа мило беседует с высоким стройным омегой. Вот, значит, как! Доктор Фуко!
Скай нацепил самую милую улыбку и направился к ним. Пусть этот Фуко красив и сексуален, он не опустится до ревности.
- Скай! - Диего унюхал его раньше, чем увидел, оживленно закрутил головой, а, увидев, просиял и бесцеремонно бросил собеседника. - Ты уже освободился? Здорово! А я попросил Эрнана подменить меня ненадолго, так что мы можем идти обедать.