В ответе МНТК указано, что «отрыва средств» от армии не было, так как ВМС, начиная с 1928 года, получали из военного бюджета лишь чуть более 6%. Первая программа строительства ВМС на 1924—1927 годы была, в сущности, судоремонтной, так как на большее не имелось ни средств, ни производственных возможностей. Вторая шестилетняя программа строительства ВМС, совершенно правильно обоснованная Петровым и Власьевым, включала восстановление, достройку кораблей, а также строительство новых. Никаких элементов вредительства в них МНТК не усматривает. Более того, благодаря усилиям Игнатьева и Власьева, ВМС сами разработали эскизные проекты кораблей, заказали металл, механизмы и оружие. В результате этой работы НТК и ТУ 5 марта 1927 года были заложены в Ленинграде первые три подводные лодки для МСБМ и через месяц — первые три для МСЧМ. Нет никакого вредительства также и в программе кораблестроения, принятой в 1929 году. Со стороны УСУ, НТК и ТУ делалось все для ее выполнения, но сокращения бюджетных средств, относительно первоначальных, накладывали определенные ограничения. Петров, Игнатьев и Власьев «вынуждены были оговорить себя, признать себя виновными в том, к чему они сами не имели никакого отношения». Так, Береговой обороной УВМС лично Петров и возглавляемое им УСУ заниматься не могли, поскольку эта часть ВМС в своей деятельности, планах развития и пр. руководствовалась в целом указаниями штаба РККА и находилась под его контролем.
В итоге МНТК в 1958 году пришел к выводу, что «никакого вредительства не было». Таким образом, ложность обвинений арестованных бывших офицеров по делам УСУ, НТК, Остехбюро и ТУ — УВМС в целом, — подтверждается этой высокой инстанцией ВМФ СССР. Столь же абсурдны обвинения ГПУ, выдвинутые по делам ВМА и СКУКС, по делу «вредительской контрреволюционной организации» на МСБМ и МСЧМ.
Итак, никакого вредительства не было. Бывшие офицеры — командиры ВМС РККА, воспитанные в духе чести и верности присяге, служили на совесть. Но надо признать — не Советской власти и ВКП(б), не коммунистическим вождям Ленину и Троцкому, а затем Сталину, — а Отечеству, России. Советская власть была им мачехой. Партия идеологически обосновывала их истребление, через свой разветвленный аппарат направляла этот процесс. ВЧК-ГПУ год от года наращивали темп уничтожения бывших офицеров российского флота. Непрерывные аресты, гибель друзей, сослуживцев былых и нынешних, однокашников по Морскому корпусу, Морскому инженерному училищу, Отдельным Гардемаринским классам, другим военно-учебным заведениям были буднями их жизни, бытом. Появившиеся было с началом НЭПа надежды на возрождение России как страны с либеральными порядками вскоре рухнули. Но что-либо менять в своей жизни было уже поздно. Эмигрировать невозможно. «Бывшие» не могли не понимать, что стали заложниками ГПУ и остается лишь надеяться, что твой черед не придет в ближайшее время. С болью думали они о судьбе, которая ожидает их близких. Многие встретили Октябрь юными мичманами, к 1930 году у них были маленькие дети...
Хорошо это или плохо, но нет никаких данных о существовании каких-либо тайных обществ, групп из бывших офицеров, никаких контрреволюционных организаций, будто бы раскрытых ПТУ в конце 20-х — 30-х годов.
Офицерские судьбы
Они служили флоту — те, кому дозволяли ВЧК-ГПУ. Они готовили Флот к войне — что и положено офицеру, а это работа творческая. Играющий в шахматы непременно должен думать и за противника. Военные в таком же положении. И каждый из «бывших» на своем месте старался переиграть возможного противника: план возможных боевых действий должен быть лучше, чем у противника; корабли должны лучше стрелять и маневрировать; командиры и команды их лучше обучены, а потому и должны лучше действовать... И то, что довлело, что постоянно угрожало им и их близким, не могло этому помешать. Потому что человек творческий, — а всякая работа в той или иной степени есть творчество, — не может не добиваться лучших результатов в своем деле. Казалось бы, вся страна должна застыть в ужасе — гибли люди, исчезали, находились в постоянном ожидании ареста, — а жизнь шла! Ученые делали открытия, инженеры изобретали, создавались выдающиеся произведения в литературе и искусстве. В такой обстановке постоянного давления со стороны власти, постоянного ожидания ареста трудились все «бывшие» — и матросы, и офицеры, и адмиралы многострадального Советского Флота.