Прихожане, чуть свет, заполоняли своими обозами все дороги, галдеж и громкий голос созывал было слышно в других концах улиц. Одни уходили работать на плантации, другие, чуть свет забрезжится, шли на службу во дворец. Так все и кипело, так и проходили дни, каждый занимался тем, чем должно было заниматься.
В то утро король за завтраком почувствовал легкое головокружение. Его верный дворецкий, составляющий компанию в тех случаях, когда государь предпочитал оставаться в своих покоях и не трапезничать в кругу большой семьи, отложил столовые приборы и обеспокоенно нахмурился:
- Ваше Величество, вы бледны как снег. Вам нехорошо?
- Нехорошо, Генри. Нехорошо, - сказал король и скривился от того, что перед глазами поплыли темные круги.
- В таком случае, надо позвать лекаря.
Генри, несмотря на то, что был уже не молод, так быстро покинул комнату, что король не успел даже возразить.
По истечении нескольких минут лекарь был на месте. Он открыл свой маленький чемодан, внимательно осмотрел его содержимое и достал серый хлопковый мешочек, затянутый темной лентой.
- Вот, заваривайте травы два раза в день. Они помогут смягчить боль и головокружение. Это единственное хорошо действующее средство в вашем случае, - лекарь протянул мешочек королю и низко поклонился.
Когда стража закрыла за посетителем дверь, король встал со стула, заложил руки за спину и подошел к окну. Из его покоев открывался великолепнейший вид на зеленеющий сад, в глубине которого, среди раскидистых деревьев, располагалась круглая белая беседка. Сейчас под ее крышей проводили время его сыновья. Они живо что – то обсуждали, обильно жестикулировали и смеялись. Его мальчики. Наследники.
Король улыбнулся своим мыслям, и новый приступ боли тугим узлом скрутил всю голову. Он пошатнулся, опершись рукой о холодную стену. Генри тут же оказался рядом и помог сесть.
- Я знаю, - протянул король охрипшим голосом, - целитель умалчивает, но я – то знаю… Мне недолго осталось.
- Что вы, что вы. Не говорите, не надо, - затараторил дворецкий.
- Пришло время написать завещание.
Генри поджал губы и покачал головой. Король положил голову на подушки и прикрыл глаза. Его сознание снова погрузилось в беспокойный сон.
- Государю не здоровится. От его имени прошу передать послам, что сегодня отменяются все встречи, - предупредил дворецкий уполномоченных лиц, выйдя из покоев.
Кроме дворцовых бытовых обязанностей, Генри занимался изучением иностранных языков с детьми короля, так как сам являлся человеком незаурядно образованным. У него как раз был запланирован урок с принцессой, однако мужчина настолько погрузился в свои мысли и погрустнел, что едва ли смог бы сосредоточиться на чем – то другом, кроме волнения за ближайшее будущее.
***
Одновременно с вышеизложенными событиями, все работники дворца готовились к важному мероприятию. Принцы, вернувшиеся после прогулки, с улыбками на лицах в окружении многочисленной свиты стояли на пороге главных торжественных дверей дворца.
Генри удивился такому ажиотажу во всех залах, галереях и опочивальнях, но Грета – главная горничная дворца - напомнила ему:
- Как почему все взбудоражены? Принцесса скоро приедет!
Дворецкий побледнел и пару раз стукнул себя по лбу, пробурчав под нос:
- Вот старый дурак. Как можно было и об этом позабыть?
Он быстрым шагом направился на крыльцо ко всем остальным. Грета удивленно посмотрела ему вслед и направилась по своим делам.
Между тем, голоса на дворе не умолкали:
- Ну, не едут еще?
- Да не видать!
Один из принцев перекатывался с пятки на носок и напряженно, почти не моргая, смотрел на горизонт.
- Орест, брат, от чего ты так волнуешься?
- Не знаю, брат. Мне кажется, она нас не помнит.
- Прошло не так много времени, вспомнит.
- За семь лет могло многое измениться…
- Едут, едут! – завопил королевский конюх, приложив козырьком руку ко лбу.
Тройка белых грациозных коней, гордо приближающихся к дворцу, была впряжена в изысканную миниатюрную карету, отделанную позолотой по периметру дверцы, украшенной многочисленными вензелями и лепнинами. Карета ехала так легко, словно перышко летело по воздуху, или ладью несли волны. Она больше походила на красивую и дорогую игрушку, нежели на средство передвижения.
На долгие мгновения повисла тишина, лакей подошел к дверце и растворил ее. Он протянул руку пассажиру, и принцесса подала ему свою. Ручка в кружевной перчатке, а затем пышное белое платье предстали перед всеобщим взором. Ее Высочество спустилась на землю, придерживая подол, выпрямилась в полный рост и лучезарно улыбнулась. Это была девушка довольно – таки высокая, не худощавая, но и не полная. Ее темно – русые волосы были собраны в великолепнейшую прическу с вплетенными в них цветами, на щечках красовался легкий природный румянец, губки не переставали улыбаться, а брови выразительно демонстрировали все те чувства, что она испытывала в данный момент. Ее карие глаза смотрели прямо, и, вероятно, человек, видящий эту симпатичную девушку впервые, наверняка бы обратил внимание именно на глаза, заметив, как сильно они вступают в противоречие с милым видом юной наивной девушки. Этот человек наверняка бы сказал, что ее взгляд слишком взрослый, слишком глубинный, категорически диссонирующий со всеми остальными элементами образа.