Карета остановилась, и мы с министром вышли на свежий воздух. Хотя не сказать, что в карете этот воздух был сильно спёртым. Всё же возможность открыть окошко давала прилив свежего воздуха и внутрь кареты. Вот только пыль не стоит столбом, от впереди едущих стрелков.
— Офицерский паёк? — догадался Алексей Андреевич, чем именно я собираюсь его угощать.
— Он самый. Полагаю, чином до полковника подобный паёк пойдёт, — сказал я и сделал знак Карпу, чей особый отряд меня сопровождал в Надеждово.
Уже через пару минут началось священнодействие подготовки к употреблению пищи. Моментально разгорелось пламя под казачьим котелком номер два, образца 1799 года. Не составило особого труда смастерить небольшой примус, именно компактный, чтобы не отягощал солдатскую ношу. Пускай на нём чуть хуже подогревать, уж тем более готовить еду, чем на нормальном примусе, между тем, радует, что это вообще становится возможным в подобной ситуации. По крайней мере, вскипятить в железной кружке чай или какие-то травы вполне возможно.
И вот в кипящую воду уже засыпан сублимат горохового супа с копчёностями, распакованы от бумажной упаковки галеты. Готовится второе блюдо. Макароны с красным соусом. Вполне нормальный обед, если ещё учитывать, что положен кусочек пармезана и есть вяленое мясо. И всё это умещается в буквально небольшую тряпичную сумочку на завязках. Правда, первоначально, эта сумочка зашита, её нужно разорвать. Это хоть какая-то защита от тех интендантов, которые захотят подобный паёк «пощипать», например, на кусочек пармезана.
А еще в каждой из таких сумочек неизменно банка тушенки и банка сгущенного с сахаром молока, плитка шоколада и печенье. Так что ИРП вполне прокормит день даже самого привередливого к еде человека.
— И всё же я против подобных массовых покупок, как вы их называете «пайков». Это для армии достаточно накладно, — Алексей Андреевич усмехнулся. — Если вы меня ими кормите только для того, чтобы была государственная закупка, то я прекрасно осведомлён о том, что вы предлагаете.
Я также рассмеялся. Действительно, выходило так, будто я почти всю дорогу, кроме тех городов, где мы останавливались и уже питались в ресторанах, рекламирую солдатские пайки. На самом деле не было еще такое масштабного производства, чтобы снабжать ИРП даже существенную часть армии. Достаточно того, что мои производства поставляют пайки пластунским полкам: Смоленскому, Киевскому, Луганскому.
Да, на основе моих стрелков я добился того, чтобы были организованы сразу три полка, названные «пластунскими». Предлагается, что они будут выполнять разведывательные задачи, партизанить на занятой врагом территории, и много еще чего, кроме как находится в рядах войск, ведущих массовое сражение.
В Смоленске я лично принимал экзамен у таких пластунов. Не скажу, что Смоленский Казаче-пластунский полк отлично подготовлен, между тем, ему всё равно ещё необходимо приобретать боевой опыт, а инструкторов, которые направлялись из Новгорода, Петербурга, Надеждово во всех полках хватает.
И это не значит, что школы стрелков сворачиваются. Это было бы глупым решением. Тут же и база для тренировок, казармы, налаженная система снабжения и питания. Так что я оставлю три стрелковых школы, может только в будущем преобразую их в школы подготовки скорее разведчиков глубоко в тылу.
Перекусив, мы спешно отправились дальше. До родного гнездышка оставалось уже недалеко. Специально обошли Харьков, не заезжали в Киев, или Екатеринослав. Просто каждый такой заезд — это бал, куча приемов, светские беседы и всякое прочее. Так что в городах мы даже останавливались инкогнито, благо, что не сильно много охраны имели, всего-то три десятка.
— А вот и ваше пресловутое Надеждово? — спросил Аракчеев, когда мы въезжали в моё поместье.
— Оно и есть, — ответил я.
Я не собирался хвалиться перед Аракчеевым своим мнением. Хотя и следовало бы показать, как именно у меня все организовано. У него ведь так же есть своё мнение в Груздево, о котором ходят и разные слухи, но неизменно все отмечают, что в Груздево отменный порядок, сытые накормленные крестьяне, а само поместье приносит хороший доход военному министру.
Меня заинтересовало решение вопроса венчания крестьян Аракчеева. Так, он собрал своих неженатых крестьян и не замужних крестьянок, сообщил им, кто с кем хотел бы жить, ну а неопределившихся девиц лично подводил к парням, приказывая им жениться. В будущем такое поведение Аракчеева было бы расценено, как дикость. Но я-то знаю, что только пользу принес военный министр своим крестьянам. Ведь брак в этом времени, это не про любовь, секс, по крайней мере чаще всего, это про выгоду, про то, как лучше следить за хозяйством.