3 июля 1800 года (Интерлюдия)
Командующий русскими войсками Закавказской Армии генерал-лейтенант Римский-Корсаков скучающим взглядом смотрел на то, как атаковали османские войска. Александр Михайлович Римский-Корсаков в последнее время сильно охладел и к военному делу, и вовсе к жизни. Казалось, что слава никогда не придёт к полководцу, а ведь на Кавказ он был практически сослан. Кроме того, командующий сильно тяготился тем, что поступил чёткий приказ держать линию обороны и ожидать дальнейших указаний. Окопы, траншеи, ретраншементы, особое расположение по фронту артиллерии — всё это было Римскому-Корсакову непонятным, слишком много новшеств, чтобы уметь использовать преимущества войны от обороны.
Мало того, именно на Римского-Корсакова «повесили» грузом ещё и большой отряд персидских войск. Русский командующий считал, что этот сброд на конях никуда не пригоден в условиях современной войны.
Однако, даже все перечисленное в наибольшей степени нервировало Александра Михайловича, как то, что два месяца назад в расположение русских войск в Грузии прибыл отряд так называемых «стрелков». И вот эти, по мнению командующего, отъявленные головорезы, мало того, что должны лишь согласовывать свои действия с командующим, но не руководствоваться его приказами, так и вовсе имели в своём составе ревизионную комиссию. Комитет министров прислал командующему ревизоров, чтобы те проверили, всего ли хватает на складах русской Закавказской Армии в преддверии большой войны. Так мало того, ревизором был назначен служащий Военторга, к которому Римский-Корсаков относился не то, что холодно, а враждебно.
И, конечно же, на складах обнаружились существенные недостачи почти что по всей номенклатуре. А, когда это было иначе? Вопрос только в масштабах. Римский-Корсаков был уверен, что воровство в его армии достаточно умеренное. А вот ревизионная служба считала несколько иначе.
— Господин командующий, — почти на идеальном русском языке к Римскому-Корсакову обратился заместитель командира персидского отряда при русской императорской армии. — Дозвольте участвовать в рейде! Мои войска без приказа вашего, лишь стоят в пяти верстах.
— Нет! — принципиально и жёстко отвечал командующий.
— Но, при обороне мои конные отряды будут бесполезны. Вы используете казаков, но не нас, — проявляя нервозность, уже в третий раз начинал спорить с командующим персидский командир Зиад Мухаммед Оглы.
Русский генерал-лейтенант предполагал, что персы будут просто стоять вдали. А при приближении они станут даже мешать работе русской кавалерии и русской артиллерии с пехотой. Вместе с тем, у генерал-лейтенанта было какое-то нерациональное, будто детское, желание подгадить полковнику Кирсанову, который командовал отрядом стрелков. Если бы Кирсанов ранее сам не подошёл к Римскому-Корсакову и не просил его о содействии, чтобы персы также участвовали в готовящемся рейде по тылам противника, то, весьма вероятно, командующий отпустил бы Зиада. А так — нет.
Зиад Мухаммед Оглы вышел из шатра командующего, выругался на персидском языке, после попросил за это прощения у Аллаха, направился к стрелкам. Зиад был одним из тех, кто уже бок о бок воевал с русскими стрелками в северной Италии. Он помнил, сколь эффективной была тактика, придуманная нынешним канцлером графом Сперанским, как во всех тех боях имели возможность проявить себя славные персидские воины. Образованный и воспитанный во-многом в европейской манере Зиад, знавший пять языков, успевший даже поучиться в Московском университете на специальном отделении, открытом исключительно для иностранцев; он прекрасно понимал, что происходит.
— Зиад, ты всё хочешь сделать правильно, по правилам, по закону. Но в России не всегда это получается. Да, я думаю у вас в стране также, — успокаивал своего приятеля Данила Васильевич Кирсанов, полковник и командующий отдельным стрелковым полком.
Это подразделение официально пока ещё не входило в состав русской императорской армии. Хотя уже было понятно, что скоро Казачий Пластунский отряд будет называться Кавказским полком. Действовал Кирсанов исключительно благодаря бумагам, которые ему были выданы за подписью военного министра Аракчеева и самого канцлера Российской империи Сперанского.
Так что, Римский-Корсаков не имел власти над этим подразделением. Мало того, Кирсанову было приказано отслеживать все действия и приказы Римского-Корсакова. Прошедший школу стрелков, Данила Васильевич прекрасно понимал, что это может означать. Сперанскому нужны были факты каких-либо нарушений, чтобы снять Римского-Корсакова с командования. Даже канцлер Российской империи должен руководствоваться в кадровой политике доказательствами и целесообразностью. Если раньше определённо было не понять, почему именно нынешний командующий Закавказской Армией не подходит для своей должности, то теперь Кирсанов прекрасно понимал Михаила Михайловича Сперанского. Поэтому с особым тщанием выискивал различного рода нарушения, ошибочные приказы, повлекшие за собой какие-либо негативные последствия. Даже тайно отслеживалась цепочка казнокрадства.