— Война уже началась! — заявил я и взял паузу, так как все присутствующие стали шептаться, а кто и переговариваться в голос, правда, не было выкриков. Но эмоции были таковы, что нашлись бы и крикуны. — Я подожду, господа и дамы, пока вам раздадут выдержки из французских газет и после продолжу.
В зал вошли порядка пятидесяти слуг, которые споро начали раздавать приготовленные небольшие буклеты. Там ярко, очевидно для каждого присутствующего, в нужной мне подборке, были напечатаны слова Наполеона, а также некоторых его прихвостней. Все с ссылками на издания, чтобы желающий мог проверить. В общем доступе французских газет не было, но можно было сходить в библиотеку.
Ох, и чего там только не было! И русские дикари, и прожорливые элиты, и пьяные бездельники, и вши в купеческих бородах… Все нарративы подобраны таким образом, чтобы чувство гнева не миновало ни одно из сердец людей, которые присутствовали в театре. Каждый найдёт здесь что-то обидное для себя. Ну, а сколько уже государь про себя прочитал!.. Впрочем, если бы не было этих криков и оскорблений со стороны Франции, то мне бы приходилось бы крайне сложно настраивать общество на жесткое противостояние с французами.
Война в моём понимании должна быть именно Отечественная. Уже даже сейчас готово немалое количество указов, которые начнут приниматься и действовать сразу же после начала вторжения Наполеона в Россию. Я прекрасно понимаю, что война — это кровь, но это и окно возможностей для решения закостенелых проблем.
К примеру, уже готов законопроект, по которому все крестьяне, что были на оккупированных французами территориях, будут освобождены от крепостного права с обязательным выкупом со стороны государства. Это, как бы милость государя, его подарок не предавшим крестьянам. Кстати, если будут те, кто предаст, то частью они отправятся в Америку и Сибирь, на перевоспитание.
Более того, если крестьяне будут участвовать в каких-либо формах противостояния, борьбы с французами, то им также будет назначена дополнительная выплата для обустройства собственного подворья. Организаторы же подобных партизанских отрядов получат дворянство, правда, если образования не будет хватать, обязательным будет обучение на специальных курсах, организованных при открывающемся Петербуржском университете, либо при Московском университете и в других учебных заведениях.
Таким образом, я собираюсь добиться того, чтобы, как минимум, часть Литвы, Белоруссия оказались вне крепостного права. В Новороссии, частично в Малороссии также крепостное право постепенно сходит на нет. Благодаря тем указам и законам, что принимались мною ранее, мы уже получаем существенную часть крестьянства, которая могла бы включаться в промышленный переворот, в процесс освоения новых земель, а не сидеть сиднем на своей земле, плодясь и создавая проблему малоземелья.
— Как видите, нас пытаются унизить. Наши честь и достоинство ставятся под сомнение. От меня уже поступил вызов на дуэль к Наполеону Бонапарту. Наш справедливый государь вызвал бы монарха на дуэль, что он и делал раньше. Но Наполеон — узурпатор, не монарх! — я жёстко продолжал расставлять акценты. — Наш Святейший Синод будет рассматривать вопрос о духовной сущности Бонапарта не является ли он пособником АнтиХриста, или же сам таковой и есть.
Когда я сказал, что война уже началась, так оно и есть, французская пресса своей ложью перекрыла всё то, что было в истории журналистики ранее, предопределив жёлтую журналистику будущего. Наверное, если, не приведи Господь, в будущем появится Геббельс, то он назовёт своим учителем именно Наполеона, а учебным пособием нынешние французские газеты, которые работают, не покладая рук, стремясь очернить Россию и русского императора.
Ох, как взбесился Павел Петрович, когда у него на столе оказался очередной номер французского Монитора. От одного заголовка главной статьи этого издания русский император мог бы уже объявить войну всему миру. Правда, нынешний император всё же несколько иной, чем тот, с которым я встретился на заре своего становления в этом мире. Так что Павел Петрович покричал, ногами потопал, всех проклял, а потом просто спросил, что мы можем в этом случае сделать и как будем отвечать.
Во-первых, французские газеты теперь называют Павла Петровича никак иначе, а Павлом Салтыковым. Мол, и вовсе нет никаких сомнений, что им стало известно «из достоверных источников при дворе русского императора», что Павел не сын Петра III, и он об этом знает, знают об этом все русские элиты, но под страхом жёстких казней, на которые способны русские варвары, не использующие гильотину, общество безмолствует.