Совещание закончилось далеко за полночь. Я мог уйти раньше, как минимум на полтора часа. Но в какой-то момент я принял решение, что должен присутствовать во время знакомства и разговора офицеров стрелковых отрядов, к которым я относился, будто к своим детям, и с кадровыми офицерам-кавалеристами. Впрочем, все мои стрелки уже являются кадровыми офицерами и прикреплены к той или иной воинской части, пусть и номинально, конечно.
— Устал? — нежно, уютно, спросила Катюша.
— Не без этого, любимая! — сказал я, принимая от слуги чашку крепкого кофе.
В доме уже привыкли, что я сплю крайне мало, и после прихода домой, даже если возвращаюсь поздно ночью, всё равно некоторое время работаю. Поэтому мне нужно как-то взбодриться. Кофе, на самом деле, помогает уже слабо, но лучше с ним, чем без него.
Есть время, когда можно разбрасывать камни, и время, когда эти камни необходимо собирать. Полгода назад я работал, можно сказать, в крайне облегчённом варианте, часто проводил время с женой, даже привык к регулярному сексу. Я присутствовал в её салоне, развлекая различную публику, в том числе стихами, даже песнями. Но теперь вновь приходится работать на износ.
— У тебя есть время на меня? — спросила Катя.
Я уже по тону, по мимике своей жены понимаю, о чем именно идёт речь. Если она говорит таким образом, по-деловому, то, конечно же, вопрос не о наших личных отношениях, любви, каких-то чувствах и эмоциях. Моя деятельная жена решила поговорить о своём Фонде, а, может быть, об Обществе Милосердия.
Идея с тем, чтобы собирать деньги, тёплую одежду, коней, даже оружие, с тех, кто это все может дать, была апробирована ещё во время русско-шведской войны. И тогда подобная инициатива принесла немалую пользу для наших военных. По крайней мере, русский солдат имел тёплой одежды намного больше, чем шведский. А это уже огромнейшее подспорье во время войны, которая происходит при минусовой погоде.
— Иди сюда! — сказал я, увлекая жену к себе.
Я впился своими губами в уста любимой женщины, будто растворяясь в ней. Словил себя на мысли, что очень давно, уже даже не припомню когда именно, вот так вот обнимал и целовал Катю. Раньше, так регулярно, но за последние полгода… Всё в трудах, да заботах, но пока иначе нельзя. Вместе с тем, наверное, всё же чуточку нежности и внимания я обязан проявить.
Взяв за руку жену, я пошёл к ближайшему диванчику, сел на него, Катю посадил себе на колени.
— Вот теперь говори! — сказал я, поглаживая руку супруги.
— Пора отправлять медицинских сестёр и хирургов в Белоруссию, — решительно, несмотря на то, что и для неё подобное положение на моих коленях было волнительным, сказала Катя.
— Нет! В очередной раз отказал я, — Катюша, они должны оставаться в Смоленске, Опочке и Киеве, но больше в Смоленске.
— Но почему? — выкрикнула Катя, вставая с моих колен, разворачиваясь и упирая руки в бока. — Для чего учили этих женщин, подбирали хирургов, собирали лекарства и бинты? Как я людям объясню? Как я буду убеждать жен?
Под женами Катя имела ввиду организованный ею женский оргкомитет по содействию… Да во всем содействию. Юсупова, Зубова, многие иные женщины, входят в эту, чуть ли не феминистическую организацию. И Катя у них за вождя… вождицу… за главную. Чем нельзя не гордиться. Я сделал правильный выбор, когда женился на Катюше, причем, правильный и сердцем и разумом.
Конечно же я не рассказывал жене про планы командования. Да, я её люблю, полностью доверяю, но рассказывать о стратегических планах ведения войны с наполеоном — это неправильно. Вот она и возмущается, так как считается, что главное сражение состоится именно на территории Беларусии, вместе с тем, в наших оборонительных укреплённых районах уже организованы в общей сложности семь лазаретов.
Профессор Зиневич уже не только апробировал систему медицинской помощи непосредственно во время сражения и после него, сортировку больных и многое другое, что является передовым и что дает огромное преимущество. Он ещё и теоретически обосновал каждое действие. Где только время берет? Нужно при следующей встрече поинтересоваться, как мой друг распределяет те двадцать четыре часа, что есть в сутках. Но я уверен, что теперь у нас самая развитая военно-полевая медицина.
А Катя занималась тем, что вовлекала в эту медицину, подобно тому, как это делал в иной истории во время Крымской войны профессор Пирогов, женщин. Все сестры милосердия теперь будут не только словом и молитвой помогать излечивать русских солдат и офицеров, но каждая из них прошла углублённые курсы медицинских сестёр и может хоть увести, хоть вытащить солдата с поля боя и оказать необходимую первую медпомощь.