Русские же просто разрушали, жгли те строения, которые можно было бы использовать под казармы или склады. Люди уходили, причем эвакуация началась сразу же после начала наступления наполеоновской армии. Не все, были те, кто отказывался уходить и с надеждой ждал европейскую армию. А также в Литве было слишком много леса, где вольготно чувствовали себя лесные разбойники, лишь по недоразумению одетые в воинскую форму.
— Ваше Величество, позволите ли высказать своё мнение? — спрашивал Талейран, дождавшись, когда схлынет очередная волна императорского негодования.
— Если оно будет противоположным моим желаниям, то не утруждайтесь, министр. Лишь исполните мою волю, — сказал Наполеон.
Талейран молчал. Он знал, что теперь император обязательно захочет послушать. Лишь только нужно немного времени, чтобы Бонапарт успокоиться и в нем проснулся интерес к разговору.
На самом деле, Наполеон Бонапарт обладал, казалось, железными нервами и выдержкой. Редко можно было увидеть его эмоции, если это только не касалось пока ещё горячо любимой им супруги Жозефины де Богарне. По ней он сходил с ума, несмотря на то, что женщин в постели Наполеона перебывало немало.
Но кроме женщин, император еще и самоутверждался через армию и войну. Он понимал, что является императором во-многом потому, что дает надежду французам, победы на поле боя и прославления Франции. Ну а еще… Завоевательные войны, по мнению Наполеона, должны приносить прибыль и даже кормить Францию. А в русской компании одни расходы. Это, между прочим, еще одна причина, почему Наполеон шел на Москву. В купеческой столице России можно было больше награбить.
Однако, то, что началось после того, как армия Наполеона пересекла границу Российской империи, сильно расшатало нервы французскому императору. Он ведь считал себя гением войны, тем , кто обязательно укажет Старику его несостоятельность. Под «стариком» Наполеон понимал светлейшего князя фельдмаршала Александра Васильевича Суворова-Италийского.
А ещё, во французских газетах наперебой писали, что русский главный полководец сильно переоценён, как и, в целом, русская армия. Если первоначально все говорили о трусливом бегстве, что русские, конечно же, подлые, то при наличии достаточно скудных сил, не могущих противостоять огромной наполеоновской армии, их тактика пока работает.
— Ну, говорите же! Не ради же развлечений я вызвал вас в расположение войск! — взяв себя в руки, сказал Наполеон Бонапарт.
— Не кажется ли вам, мессир, что предлагать мир пока рано? — с опаской, начал говорить министр иностранных дел Франции. — Нужно добиться сокрушающего поражения русских, ну и нашей великой победы. Нынешний император Павел значительно мудрее того, кем он ещё был пару лет назад. Он не станет упорствовать заключению мира, но его нужно подтолкнуть.
— Мы заняли всю Литву, я же предлагаю русским разделить её. Разве же это не великодушно с моей стороны? — сказал Наполеон. — Или русские собираются потерять Смоленск, а после и Москву? Так это уже поражение всей страны, если я войду в первую русскую столицу.
Император не стал озвучивать проблемы, которые существуют в его армии. Дезертирство набирает обороты, испанцы, получившие лишь незначительную выволочку от горстки русских стрелков в Бобруйске, начинают отказываться выполнять приказы. И принуждать их к этому — это либо тратить конечные людские ресурсы на охрану арестованных испанских солдат и офицеров, или плодить дезертирство среди испанцев. Решение могло быть простым — расстрелять всех бунтовщиков и отказников. Но как тогда на это среагирует испанский король?
Наполеон уже давно решил, что сразу после России, он обрушит всю свою мощь на Испанию. Эта страна, величие которое уже минуло, по мнению императора, не состоятельна, как самостоятельная держава. Но испанская компания, или государственный переворот в Испании, должны были случиться после победоносной русской компании. Иначе, того и гляди, испанцы откроют свои порты английскому экспедиционному корпусу.
Русская компания затягивалась. Не являясь глупцом, Наполеон понимал, что ещё полтора-два месяца, и начнутся холода. Его армия не приспособлена к зиме. А дороги, по которым могло бы обеспечиваться снабжение ещё и зимними вещами, в крайней степени небезопасны. Лесные разбойники слишком успешно воюют. Однако, именно сейчас нужно было выиграть немного времени, чтобы собрать всю армию в кулак и ударить.
— Сразу видно, что вы, господин министр, человек не военный. Мне нужно время. И просто просидеть здесь, в Могилёве, не попытавшись что-либо сделать, — это попросту потеря времени, — сказал Наполеон.