Французские солдаты, не понукаемые офицерами, а сами шли вперёд. Никто не может сказать, что Франция рождает трусов. Нет, Франция рождает смелых людей. Вот только наступает такое время, когда лишь одной смелости недостаточно для победы, когда наиболее смелые умирают первыми. Люди совершили новый виток в технологиях по убийству себе подобных. Просто, пока у французов такого оружия недостаточно, вот и приходится по старинке брать смелостью, храбростью, напором.
— Бах-бах-бах! — русские, так же выстроившись в коробочки, открыли огонь по французам.
Маршал Ней обрадовался: наконец-таки честная драка! Теперь и французы имеют возможность достать русских своими пулями.
— Бах-бах-бах! — начали разряжать свои ружья французские солдаты.
Полилась и русская кровь тоже. Здесь и сейчас алые ручейки не успевавшей свернуться крови устремлялись навстречу друг другу. Кое-где французская кровь и русская кровь соединялись, образовывая небольшие лужицы, способные превратиться сегодня в глубокие озёра.
— Бах-бах-бах! — били вторые и третьи линии во французских и русских коробочках.
— Ура! — прокричали русские и бросились в штыковую атаку.
От этого крика конь, который плохо знал своего всадника, заволновался, чуть не скинув маршала Нея в одну из кровяных лужиц. Он с трудом, но удержался в седле. Ухмылка обреченного на смерть, но уже принявшего свою судьбу, появилась на лице маршала Нея. Вот это уже честная драка! И вот он — шанс на победу.
С пляжа — прямиком в Сибирь по этапу. На дворе 1859-год, а на руках кандалы. Жесткий попаданец без плюшек и роялей https://author.today/reader/440784/4085517
Глава 19
Глава 19
Смоленск
12 октября 1800 года
— Ждём, братцы, ждём! — говорил Суворов, наблюдая, какая лютая драка началась в центре русских фортификаций.
Французы не уступали русским в ожесточённости, но немного, может, лишь на чуть-чуть уступали в боевой подготовке и работе со штыком. Всё-таки русская военная школа предполагала уделять большое внимание именно штыковым атакам. А по центру были опытные воины — те, с которыми Суворов уже добывал победы в Северной Италии.
Но французов было больше. Значительно больше.
— Ждём, братцы, ждём! — не переставал приговаривать Суворов.
Даже Барклай-де-Толли, казалось бы, человек без улыбки и эмоций, сжимал кулаки до хруста костей. Было видно, как героически погибают русские воины, как они не дают французам окончательно прорвать вторую линию обороны Смоленского укреплённого района.
— Ждём, братцы, ждём!
— На исходную позицию выходит польский корпус Чарторыжского! — прокричал офицер связи.
— Мало их! Ждём, братцы, ждём! — выпрямившись, как струна, но произнося эти слова как мантру, проговаривал Александр Васильевич Суворов.
Там, в центре Смоленска, на специально выстроенной башне находился Император. Павел Петрович уже послал вестового со своим приказом, чтобы начали отражение французской атаки, чтобы резервами усилили центр русской обороны. Ведь было очевидно, что французы продавливают русских, что русская армия теряет столь драгоценных солдат, которых и так численно меньше, чем у Наполеона.
— Ваше высокопревосходительство, приказ от Государя! — прорвавшись к Суворову через плотный строй замерших генералов, начал кричать императорский фельдъегерь. — Немедленно использовать все резервы для отражения французской атаки по центру!
— Передайте Государю, что я его люблю! — прорычал Суворов, даже не оглядываясь, не посмотрев на того фельдъегеря, который принёс волю Императора.
— Но как же так, Ваша Светлость⁈ — попробовал возмутиться фельдъегерь, но офицеры оттянули его в сторону.
Могло показаться, что прямо сейчас происходит бунт против Императора. Однако Суворову разрешали. Ему позволяли. Вопреки всему, вопреки хоть Господу Богу, но только он лично мог отдать тот самый приказ, который должен переломить ход сражения.
— Французы прорвали вторую линию обороны! — очевидное для всех сообщил офицер связи.
Да, всё-таки числом французы взяли. Хотя заплатили такую высокую цену за прорыв этой обороны, что, как сказал когда-то один полководец: «Ещё одна такая победа — и я останусь без армии».
— Ждём, братцы, ждём! — повторял Суворов.
— Ваше высокопревосходительство, дозвольте пустить ракеты! — не выдержал и выкрикнул генерал-майор, отвечающий за ракетное вооружение.