— Да иди сюда! Я рад тебя видеть, к черту условности! — сказал я и обнял Аннет Милле, а нынче госпожу Моро.
Я обнял Аннушку, почувствовав, что и она этого хочет. Есть между нами какая-то связь. Нет, не любовная линия, не страсть мужчины к женщине. Просто Анна была на заре моего становления, я чувствовал себя несколько неправым, что пользовал ее в шпионских играх. Так что пусть обнимает русского канцлера, даже на глазах у русского императора.
— Весьма занятно! — прокомментировал государь. — И где же вы так сроднились?
— Я был знаком с отцом Аннеты. Достойный человек! — сказал я.
— А еще сделали все, чтобы моя любимая познакомилась со мной и чтобы Луизиана, как и ряд территорий у Мексиканского залива, стали русскими, — прокомментировал Жан Моро.
Я посмотрел на Аннет с укоризной. Рассказала, стало быть она мужу своему. Хреновый с нее «Штирлиц в юбке». Ну да это уже не играет существенной роли. Луизиана наша. Губернатор Моро ранее провозгласил ее свободными от узурпатора Наполеона территориями. Ну а русская эскадра стала курсировать в регионе, демонстрируя флаг. Впрочем, насколько она русская, если состоит в большинстве своем из тех самых английских бунтарей, что увели треть Роял Нэви из Англии.
Моро прибыл в расположение русских войск, как и в иной реальности, в качестве консультанта по уничтожению Наполеона. Вот только он несколько опоздал. Так или иначе, но Наполеон обречен, это факт.
— Михаил Михайлович, вы и в ту сторону успели посмотреть? Еще несколько лет назад предполагали прирастить к России часть Америк? Чего еще я не знаю? Может завтра русской окажется Индия? — усмехнулся император.
— Лишь только немного Южная Африка, государь, — отвечал я под расширенные глаза монарха. — Но это сразу после разгрома Наполеона. Я объясню, ваше величество.
А почему бы и да! Золота в Южной Африке хватает, найдем и приумножим богатства России. Нам еще запускать масштабную программу по строительству железных дорог. А это много денег требует, очень много. В планах к 1812 году запустить первую ветку Транссибирской железной дороги.
И все для этого есть: уже более ста тысяч пленных французов, и еще тысяч тридцать представителей иных народов. Уже скоро запустятся «рельсоделательные» заводы в Нижнем Новгороде и в Казани. Паровозоделательный завод, причем за деньги Англии и с ее специалистами, начнет работать в Нижнем Тагиле. При этом Луганский завод выпускает паравозы исправно, но нужно много их, чтобы еще и торговать в Европе. Мы, а не англичане с немцами, должны начать продавать по всей Европе и рельсы и паровозы, да и не только их. А еще планирую начать создавать сталелитейную отрасль в Челябинске.
Так что денег бы нам, чтобы не уйти в полный финансовый минус и запустить параллельно программу по освобождению крестьянства. Постепенную, без надрыва, чтобы оставить эту проблему на Николая Павловича лишь частично. И освобождение крестьян должно идти и регулироваться в соответствии с тем, как развивается экономика. Не надо резко, у нас есть время.
Мы договорились с государем. Все достаточно просто: крестьяне могут сами себя выкупить. Государственные выкупают за половину от контролируемой государством цены за мужскую душу, от которой и оценка идет. Помещичьи крестьяне так же могут выкупаться, за двойную цену, при доказательстве со стороны помещика, что крестьянин очень полезен и приносит большую прибыль, цена достигает и пятикратного размера.
Каждый крестьянин сможет обратиться в банк за ссудой от государства. И крестьяне имеют право выкупаться с землей, но при условии заключения долгосрочной аренды с помещиком. Там есть еще нюансы, но проработаем. Главное, на фоне ликования от победы протащить этот закон.
Для экономики без свободных рабочих рук уже никак. И пленными тут не обойтись. Тем более, что через лет пять придется отпускать и французов, а прусаков, как бы и не раньше. Политика! Не хватало нам объединения Европы и экзистенциальной войны против России. Впрочем, а разве сейчас не такая война? Но в ней мы побеждаем.
Или познакомить пленных с русскими девками? Пусть кто и обрастал семьей, да трудился на благо? Подумаю над этим. Нет, Аракчееву поручу. Он любитель сводить людей для воспроизводства себе подобных [ у себя в поместье в Груздево Аракчеев подводил парня к деве и требовал венчаться].
— Ваше общество мне весьма приятно, господа, милая дама. Но когда же будет результат переговоров? — спросил государь, который явно тяготился «хатой» в Старых дорогах.
Намеренно император пребывает инкогнито. С одной стороны это вопросы безопасности. С другой стороны, Павел Петрович ждет начала переговоров и жаждет увидеть живым, или мертвым, но обязательно покоренным, Наполеона.