Влияние Палпатина усиливалось все больше. Даже на Набу он поставил своего губернатора для контроля за королевой Апалайной, чем вызвал ее гнев. Вначале она было хотела подать прошение о его отставке, однако, узнав, что такие подобные меры приняты Императором по всей галактике, смирилась, подчиняясь совету Падме.
Иногда Амидала чувствовала себя этаким миротворцем, иногда – предателем.
Она не могла поручиться за то, что ее действия не помогают Палпатину, однако, точно знала, что они спасают жизни того же Органы и Иблиса.
Всем нутром она чувствовала, что все они сейчас находятся в огромной опасности, которая в любой момент может раскрыть свою страшную пасть, уничтожая всех с потрохами.
Пока ненавистная Империя побеждала. Но только пока…
Отрываясь от очередного документа в датападе, она кинула короткий взгляд в сторону детской. У хваленой звукоизоляции был и минус - она не могла услышать, когда ребенок начинал плакать (разумеется, в галактике была куча моделей звуковых нянь, однако, по понятным причинам, пользоваться ими Падме не могла), и поэтому ей пришлось задействовать в своем обмане еще и Дорме.
Она ничуть не сомневалась в верности своей служанки, как и всех, кто находился рядом с ней. Даже в Энакина она, несмотря ни на что, верила всей душой. Где-то внутри Падме понимала, что стоит ему узнать о ее противозаконной деятельности – огромных проблем, а то и тюрьмы не избежать, но вот насчет малышей не беспокоилась. Их он не предаст ни под каким предлогом…
Однако, некоторые переживания все-таки едким дымом клубились вокруг нее, покрывая настоящее тусклым привкусом горечи.
Да, сейчас она может брать работу на дом, апеллируя тем, что после отпуска ей комфортнее работать в удобной обстановке, но что будет потом? Рано или поздно возникнут вопросы. Что она сможет ответить на них?
«Будем решать проблемы по мере их поступления», - решила Амидала, отсылая мысли в самый дальний ящичек сознания.
Однако, один из назойливых, жалящих домыслов никак не хотел уходить.
Что будет, когда друзья узнают о том, кто ее муж? Что будет, когда они поймут, что она жена того самого палача Императора, наводящего ужас на сенат?
Ответ лежал на поверхности.
В компании своих друзей она станет изгоем и предателем. На нее обязательно спишут все аресты, все неудачи их «клуба», а потом еще и припомнят ее просьбы оставаться в стороне. Всем будет безразлично, сколько эти самые просьбы спасли жизней. Они просто сделают ее собакой для битья, как говорили на Набу…
Этого нельзя было допустить ни под каким предлогом.
Однако, она могла лишь отсрочить неизбежное, понимая, что на первом же официальном приеме в честь формирования Империи все всплывет наружу.
Разных вопросов в голове была уйма. Ответов – никаких, даже намеков на них.
Отгоняя от себя неприятные мысли, она вновь погрузилась в документы, пытаясь понять, как же хоть немного скинуть гнет Империи с родной планеты. К сожалению, пока это представлялось уж чересчур сложным, даже, лучше сказать, практически невозможным.
Строчить бесконечные петиции бесполезно. Нужно действовать по-другому, по-хитрому. Но как переманить нового губернатора на свою сторону?
Может быть, будь она там, то смогла бы сделать это. Но вот Апалайна не обладала тем искусством красиво складывать слова, что имела Амидала. У нее даже не было той харизмы, что привлекла когда-то Скайуокера вместе с ее красотой, преданностью и верой в свои идеалы.
У нее было лишь стремление любым образом сделать жизнь своих подчиненных легче и проще. Именно в этом ей собиралась помочь Амидала.
Голова уже болела от сливающихся в одно большое пятно букв. Хмуро отбросив папку в сторону, Падме встала с дивана, направляясь в детскую.
Несмотря на то, что после родов малыши были ее главной головной болью, эти заботы все же были куда приятнее чем боль за Набу и Апалайну. Тем более, Падме все равно пока ничего толкового придумать не могла.
«Мне нужен перерыв», - поняла она, аккуратно приоткрывая дверь.
Внутри было тихо.
Дорме сидела у окна, за своим извечным плетением, изредка кидая нежные взгляды на малышей.
- Как они? – едва слышно спросила Падме, приближаясь к колыбельке.
Такие спокойные… Удивительно.
Энакин и вправду сотворил чудо с помощью Силы. Каждый раз, когда малыши начинали кричать, он успокаивал их буквально за несколько секунд, а по прошествии нескольких дней уже было просто достаточно его присутствия для того же самого эффекта.
Крохи стали куда спокойнее, чем после родов.
Возможно, на тот момент им причиняла проблемы родовая травма – как никак, в тот страшный день их мама чуть не умерла дважды - такое даром для детей не проходит - однако, после вмешательства мужа, эта травма по-видимому исчезла, навсегда растворяясь в тумане, который потом рассеялся, оставляя за собой лишь спокойствие и умиротворенность.
Дорме улыбнулась, поднимаясь на ноги при виде Амидалы, которая сразу же жестом показала, что это лишнее.
- Все прекрасно. Спят, причем очень крепко, - прошептала она, кидая нежный взгляд на малышей.
Надо отдать им должное – несмотря на то, что им было всего несколько недель от роду, крохи уже обвораживали каждого, кому посчастливилось хоть немного понаблюдать за ними.
Падме чувствовала, что их дети будут на редкость прекрасны и харизматичны. Про другие качества, вопреки подсказкам интуиции, она стыдливо молчала, не желая давать волю гордости.
Материнское чутье подсказывало, что малыши вырастут не только в крайне красивых людей. Они еще будут крайне умны… и одарены.
Эни уже говорил, что его сын вырастет в одного из самых прославленных людей галактики – слов «джедай» или «ситх» он настойчиво избегал.
Первого слова, очевидно, потому что к джедаям относился негативно, и, вопреки волнениям Падме, наверное, собирался растить из сына ситха, второго – потому что жена относилась негативно к данному определению.
Наклонившись над люлькой, Падме что-то тихо пробормотала, вглядываясь в ангельски спокойные личики.
Дорме не лгала. Дети и вправду спали – да так безмятежно и глубоко, что ей тоже захотелось прилечь рядом. Вот только колыбелька была слишком мала для такой большой тети, которой она являлась…
Едва слышно усмехнувшись своим мыслям, она вновь повернулась к Дорме.
- Мне нужно отлучиться на пару часов, не больше, - прошептала она, взирая на малышей вместо спокойствия уже с некоторой долей волнения.
Служанка улыбнулась, переводя взгляд на свою начальницу, с течением лет уже превратившуюся больше в некое подобие подруги.
- Не волнуйтесь, Падме. С ними ничего не случится.
Мучительным до боли усилием Амидала кивнула, поворачиваясь к выходу из комнаты.
Нужно было заехать в сенат… Поговорить с Фангом Зара. Еще вчера Бейл попросил ее об этом, мотивируя тем, что Зара крайне сильно взвинчен, и срочно жаждет любых действий, пускай даже они будут опасны. Алдераанец уже пытался сам поговорить с ним, однако, никаких результатов эта беседа не принесла.
Падме очень надеялась, что сможет переубедить упрямого Зара.
Сенатор сумела собраться всего за пятнадцать минут, и, еще раз заглянув к Дорме, пошла к выходу, быстро усаживаясь в свой спидер.
На этот раз она ехала в сенат без Тайфо – в конце концов, нужна же ей практика! Так и разучиться управлению этим средством передвижения можно. Она не сидела за рулем уже несколько месяцев, начиная с середины беременности, и теперь, усевшись за руль, ощутила себя будто бы не в своей тарелке, однако, инстинкты быстро взяли свое, стоило ей поднять маленький спидер в воздух.
Вливаясь в поток машин, скользящих по воздушным дорогам Корусанта, она забыла обо всех своих проблемах, наблюдая прекрасные индустриальные пейзажи. Когда она первый раз прибыла сюда, город показался ей уродливым по сравнению с ее родной планетой. Однако, с течением времени Падме все больше привыкала к нему…