—Да, — в глотке образовался комок, который невозможно было не протолкнуть внутрь, ни выкашлять.
Лицо с правильными чертами искривилось в печальной усмешке.
—Я жена Александра Белова. Законная. Родившая ему наследника. А вот вы неизвестно кто, так что же вы тут делаете, в доме женатого мужчины? В таком виде? — она снова посмотрела на меня сверху вниз. В ее словах, безусловно, был здравый смыл. И она была на коне, в отличии от меня…стоявшей в мужском свитере и плотных черных колготках. В свитере ее мужа, очевидно.
Оправдываться не было смысла, что я могла бы сказать? Что меня тут силой удерживают? Это не так, тут нет охраны, я бы могла выйти в любой момент, но правда в том, что я оставалась здесь каждый гребанный день, и это был мой выбор. Мой чертов выбор, на который я пошла сама. Меня никто не принудил, потому что даже слова, сказанные Беловым в первый день, вряд ли могли означать именно то, что он имел в виду, потому что дальше двери всегда оставались открытыми. Я же предпочла остаться тут. Сама.
—Не говорите, худшее, что можно сделать в вашем случае, — это начать оправдываться. Мой вам совет. Исчезните. Как можно скорее, иначе у вас будут очень большие проблемы. Очень. Это я вам обещаю, — женщина склонила голову набок, посмотрела прямо в глаза и развернулась, чтобы уйти прочь и оставить после себя столько величия, что хватит для королевы.
Только с ее уходом, я поняла, что почти не дышала. Легкие стянуло плотным кольцом. На глаза мимо воли навернулись слезы. Так изящно макнуть в грязь нужно уметь, конечно, но самое главное, что она не сказала ничего из того, что не было бы правдой.
Весь оставшийся день найти себе место я так и не смогла. От слова совсем. Куда бы я не приходила, всюду…мне казалось, что я только усугубляю ситуацию. В каждом предмете мне виделась жена Белова. Даже закрывая глаза, я видела ее величественную фигуру, и слышала слова, сбивающие с ног. Правдивые, колкие и справедливые.
Я сама не заметила, как очутилась в библиотеке и, схватив первую попавшуюся книгу, с ужасом осознала, что это было «Преступление и наказание». Символично? Не думаю. Строчки летели перед глазами, и вот я уже погрузилась в нее целиком, что стало своего рода спасением. Так кто же я? Тварь ли я дрожащая или право имею?
Событие проносились в голове одно за одним, когда внезапно я услышала до боли знакомый баритон. Дернувшись, как от удара, я просипела:
—Добрый вечер, Александр Павлович, — все сразу посыпалось у меня из рук, да я и сама чуть не развалилась на части. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление.
Он сдержанно улыбнулся, перевел взгляд на книгу, довольно кивнул.
—Нравится? — мужчина опустился на корточки, поднял книгу и вручил ее мне, мимолетно коснувшись моих холодных пальцев своей разгоряченной рукой.
От его прикосновений меня обдало жаром, затем холодом, я проблеяла нечто нечленораздельное и опустила глаза.
—У тебя что-то случилось?
—Нет, — резко ответила, отрицательно махнув головой.
—Маша. Есть в тебе одно качество, которое нравится мне больше всего остального. Ты не умеешь врать от слова «совсем», так что даже не пытайся, тебя румянец сдает с потрохами.
От его слова «нравится» в душе разлилось тепло, которое и не должно было там разливаться, потому что я не могу ему нравиться. Он же женат, Господи, а я о чем тут думаю? Прикусив губу, я заставила себе посмотреть на мужчину, но долго этого взгляда не выдержала. Сразу отвела.
—Я бы хотела вернуться домой.
—Что случилось? — уже без иронии спросил мужчина, а затем подошел ближе, и в тусклом свете настольной лампы гетерохромные глаза начали смотреться устрашающе. Пугающе.
—Ничего, просто…мне нужно домой. Я волнуюсь за отца. И я бы хотела жить…у себя дома. Чувствую я себе намного лучше, так что нет смысла вас стеснять.
—Твой отец…в порядке. Я говорил тебе, что сниму квартиру, как только ты придешь в себя. Пока что мне врач не дал информации о твоем полном выздоровлении, так что говорить о переезде рано. Тут ты под наблюдением. И да, меня невозможно стеснять в доме, в котором я и не живу, — Белов неоднозначно хмыкнул, подошёл ближе ко мне и приподнял указательным пальцем мою голову за подбородок.
—Возможно стеснять вашу семью, которая, вероятно, захочет отдохнуть тут, — просипела я, лишь мельком взглянув в глаза мужчине, а затем переведя взгляд на дёргающийся кадык. Мы стояли слишком близко к друг другу. Слишком.
—Сюда приходил кто-то? Тебе что-то сказали?